Муж возразил ей, что это она состарилась, ведьвозраст покойников пребывает неизменным. Еще сказал, что, хоть им и ведомокое-что из того, что живые не знают, не сразу, но лишь по прошествии известноговремени попадают они туда, где обитают высшие ангелы, он же лишь недавнозавершил свой земной путь — еще и пятнадцати лет не прошло — и ему еще многомупредстоит научиться, многое познать, несмотря на то, что и сейчас может оказатьей немалую помощь.

Берта осведомилась, удобней ли, красивей лиместо, где обитают высшие ангелы. Муж сказал ей на это, что хватит, мол, дуракавалять — все силы надо устремить на спасение Вискоса. Не то чтобы его это делоособенно занимало — он ведь уже был покойником, а тема перевоплощения покудавсерьез не поднималась (хоть кое-какие разговоры на этот счет велись), да ипотом, даже

если бы реинкарнация была делом возможным, онбы лично предпочел возродиться к новой жизни в новом же, незнакомом месте. Такчто хлопочет он исключительно о том, чтобы его супруга в спокойствии и уютепрожила отпущенный ей остаток дней.

«Об этом можешь не беспокоиться», — подумалаБерта. Но муж ее совету не внял: он хотел, чтобы она не сидела сиднем, ачто-нибудь предприняла. Если Зло одержит победу — пусть хоть в этом маленьком,всеми забытом городке с тремя улочками, площадью и церковью, — оно можетраспространиться дальше, захватить всю долину, округу, страну, континент, моряи весь мир.

Хотя проживал в городе Вискосе 281 житель, изкоторых Шанталь была самой молодой, а Берта — самой старой, верховодили в немвсего человек пять: хозяйка гостиницы, отвечавшая за прием и пребываниетуристов; священник, на попечении которого были души; мэр, занимавшийсяохотничьими лицензиями; жена мэра, занимавшаяся мэром и его решениями; местныйкузнец, покусанный проклятым волком, но ухитрившийся выжить, и, наконец,человек, которому принадлежала большая часть земель вокруг города. Это онналожил запрет на строительство детского парка, ибо рассчитывал, что вобозримом будущем Вискос снова начнет расти, и тогда на этом превосходном местеможно будет возвести роскошный дом.

Все прочие обитатели Вискоса малоинтересовались тем, что происходило или не происходило в городе, ведь у нихбыли их овцы, пшеница и семьи, которые надо было кормить. Они захаживали вгостиничный бар, стояли обедню, исполняли законы, носили в кузницу серпы и косыи прочий инвентарь да время от времени прикупали землю.

А главный землевладелец бар не посещал никогдаи всю эту историю узнал от своей прислуги, которая в тот вечер была там и,выйдя в крайнем возбуждении, принялась рассказывать всем своим подругам ихозяину своему, что вот, мол, остановился в гостинице богатый человек, и, ктознает, если бы можно было родить от него, то он, глядишь, выделил бы ребенкучасть своего состояния. Землевладелец, встревоженный будущностью Вискоса, а ещебольше — тем, что история Шанталь Прим, распространившись, отпугнет туристов иохотников, созвал срочное совещание. И в ту минуту, когда Шанталь шла к лесу,когда чужестранец затерялся на своих таинственных путях, а Берта вела беседы спокойным мужем касательно того, стоит ли все же попытаться спасти город илинет, в ризнице маленькой церкви собрались первые лица Вискоса.

— Вызвать полицию! — сказал землевладелец. —Вот единственное, что мы должны сделать. Ясно, что никакого золота несуществует. Я считаю, что этот чужестранец пытается соблазнить мою служанку,пустив ей пыль в глаза.

— Вы сами не понимаете, что говорите, потомучто вас там не было, — отвечал ему мэр. — Золото существует, госпожа Прим нестала бы рисковать своим добрым именем, не будь у нее реальных доказательств.Но это ничего не меняет — полицию позвать надо. Совершенно не исключено, чточужестранец этот скрывается от правосудия и, может быть, за поимку егоназначена награда, а в наших краях он пытается припрятать награбленную добычу.

— Глупости! — сказала хозяйка гостиницы. — Вэтом случае он вел бы себя потише.

— В общем, это неважно. Надо без промедленияуведомить полицию.

Все согласились. Чтобы утишить страсти,священник разлил по бокалам вино. Присутствующие стали прикидывать, что онискажут полиции, ибо у них и в самом деле не было никаких доказательств противчужестранца, и вполне вероятно, дело кончилось бы арестом Шанталь Прим заподстрекательство к преступлению.

— Единственное доказательство — это золото.Без него нам никто не поверит.

Разумеется. Но где оно, это золото? Его виделтолько один человек, но и он не знает, где оно спрятано.

Священник предложил собрать жителей ипрочесать местность, но хозяйка гостиницы, отодвинув занавеску на окне ризницы,из которого открывался вид на кладбище, показала — горы слева, горы справа, авнизу долина.

— Нам понадобится сто человек и сто лет.

Главный землевладелец про себя пожалел, чтотакое прекрасное место занято кладбищем — ведь покойникам все равно, какой видоткрывается с их могил.

— Как-нибудь мы с вами потолкуем насчеткладбища, — сказал ему священник, угадав ход его мыслей. — Покойникам я мог быпредложить куда лучшее место, неподалеку отсюда, а участок земли рядом сцерковью мы использовали бы по-другому.

— Никто его не купит и не станет застраивать.

— Это из местных никто не станет, но ведь естьеще и туристы, они сами не свои, когда представляется возможность купить летнийдомик в наших краях. Надо только попросить наших земляков держать язык зазубами. И городу выгодно, и мэрии — прямой расчет.

— Вы правы. В самом деле, надо будет сказатьгорожанам, чтобы не распространялись о кладбище. Это труда не составит.

Внезапно воцарилось молчание — воцарилосьнадолго, и никто не решался нарушить его. Женщины разглядывали открывавшийся изокна вид, священник полировал маленькое бронзовое распятие, землевладелец налилсебе еще вина, кузнец расшнуровал и вновь зашнуровал свои башмаки. Мэр то идело посматривал на часы, словно показывая тем самым, что у него есть и другиедела.

Однако никто не трогался с места; каждый изприсутствующих знал, что городок Вискос и словечка не проронит, если появитсяжелающий купить участок земли на месте кладбища, промолчит исключительно радиудовольствия видеть в городе, которому грозит исчезновение, еще одногоновосела. И горожане ломаного гроша не заработают на своем молчании. А если бымогли заработать? А если бы могли заработать столько, что хватило бы до концажизни?

А если бы могли заработать столько, чтохватило бы до конца жизни и им, и детям их? В этот самый миг по ризницевнезапно пронеслось дуновение горячего ветра.