После обеда и до вечера (сейчас уже 7.30 вечера) Алена на веранде с газетами, я — в сладостной дреме на Катькином месте. Скоро и сама Катерина явилась из бабкиного заулка, завалилась спать.

Вернулся Коп с мальчиками от Олега Антоныча, привез в подарок нам пару копченых подлещиков, из коих одного мы с Алей тут же прикончили. Начали занавешиваться, укладываться, рано уснули.

21 июня.

Воскресенье. В 9 часов принял лекарства. Не торопясь, без особой одышки встал, умылся, оделся. После завтрака Аля, Коп, Фира с Чуком — у сарая. Солнце печет вовсю.

Аля, Катя и я ушли в тень под грабом. В тени сидели до 2-х. Катя блаженно катается в траве, глаз не сводит с бельчонка, прыгающего в кронах сосен, возмущенно накепала коту Алиной подружки, пришедшему выразить свои восторги Катей.

Перед обедом Аля постригла меня. Затем обед. После обеда дрема в кресле у Алиной постели. К Але приехал Ян: сидят беседуют на кухне. Я встал в 4, записал день. Он сегодня простенький и быстротечный, потому что хороший, как считает Алена. «Все хорошее быстро проходит», — сказала она. Часов в 5 — на горку. У Копова крыльца зацветает жасмин. Рябинки на горке все отцвели: не видно ни одного соцветия. В травяном уголке высыпали многочисленные едкие лютики, много вероники, у калитки отцветают незабудки. В 6.20 поехали к матушке по напоминанию самой Али, узнать насчет времени приезда во вторник (день ангела матушки). А матушка сегодня совсем другая, совсем прежняя: и искорки, и зоркость в глазах, и общительность, и ласка… Мотя организовал чаек, булочку, печенье. Дома были в 8.30. На веранду пришла Фира с коробом новостей и всякой прочей тематикой. (Новость о гибели в долгом параличе пугачевской Люси…)

Легли мирно, тихо.

22 июня.

Понедельник. Очень приличное пробуждение, удалось и мытье, и одежка. Полежал в кресле в спаленке. Аля — в душевой моется. После завтрака еще раз в кресле. (С небывалой яркостью представилась фигурка Стебницкого, уходящего от Жени Хотхова в смерть по мертвым улицам…) Поиски Али. Обнаружил ее у Фиры играющей с Чуком. В кухне Аля разделывает судака. «Кате?» — «Нет, нам». А вот и Катя. Получила кусочки рыбы; берет только с пола(?!).

Потрескивает печка. С ночи сеет не то изморось, не то мельчайший дождик с белесого слепого неба… Очень свежо. Аля готовит обед. Взял книжку Мары посмотреть, а из нее вывалилось несколько писем 1985 года (!) от «Сами» [А.Д. Бушей], Друскина! Микаэла.

В 3.30 обедаем. После обеда Аля на постельке, я немного на диване, потом на веранде записал день до сих пор. В 4 часа зашла Фира, позвала ехать к Кротовой (годовщина Сережи). В связи с холодным домом у Кротовых и погодой решили: поедет Аля одна. Так и сделали. Аля вернулась уже в 6 часов 40 мин. Выпили с ней кофеек. Аля заняла «мой» диван, я — на углышке столика записал эти строчки.

За окном по-прежнему серо, неуютно, полная тишь, ни один листочек не шелохнется и продолжает сыпаться невидимая дождевая пыль… Покашливаю с ощущением спастических бронх… (9 часов вечера). Стали готовиться ко сну, и тут Катерина исчезла. Аля необычно расстроилась ее исчезновением. Когда Катя уходит на ночь, окно на кухне остается открытым. На сей раз Аля этого не хочет, чтоб не влезли чужие коты.

К счастью, Катя скоро вернулась, и мы благополучно уснули, но Аля часто просыпалась…

23 июня.

Вторник. Благополучное утро, хотя Аля чего-то кисленькая. Позавтракали, только я подремал в кресле и собрался бриться, как на веранде шаги, голоса и появилась Молчадская прабабка с рафаэлевским правнучком Сенькой. Мальчонка преинтересный, этакий кудрявый херувим из серии израильских надежд. Сидели очень долго. Я побрился, записал эти строчки, а Алена пошла с газетами на скамейку к сараю. День сегодня опять серый, прохладный и очень тихий.

К 3-м часам к матушке. На дворе ее уже стоит голубая машинка, и ворота открыты для нас. Отец Владимир отслужил молебен, пропели «Многая лета». Длинный стол на веранде ломится от обилия яств. Просто невероятного по нынешним временам! Матушка, измученная готовкой, хозяйством, как села на свое место, так и застыла, уставив глаза в одну точку. Сегодня она вновь глядит из глубокой старости, близкая, может быть, к страшному часу… А застолица такая поредевшая, стольких главных родных, близких, любимых уже не стало за последнее время. Так мало их осталось, что даже чета Варки явилась как одна из самых ценных сердцу и душе, не говорю уж об отце Владимире, Нине Васильевне и радость несущего всем мальчике Никодимчике и его отце — матушкином внуке — Вениамине. (2-летняя девочка Женя, олицетворенная живость, обревшая жизнь и движение под ножом хирурга.) Сидели очень долго; дома были около семи часов вечера. Устал я бесконечно.

Придя домой, застали старуху Молчадскую, потерявшуюся в «трех соснах». Аля отводила ее на Линде, к ним домой. Дома Аля обложилась газетами и журналами и зарылась в них. Я оказался «брошенным», начал приставать к Але с разными вопросами, чтоб «прогнать» одиночество. Она сначала терпела, потом стала раздражаться, а кончилось все это… у меня болью в сердце, у Али болью головы…

24 июня.

Среда. Оба стараемся не напоминать друг другу вчерашний вечер. В первом часу поехали в Нарву на рынок, в «Торговый центр», в канцелярский магазин (за тетрадями и блокнотами). День разгулялся: тепло, солнечно и… мирно (!). Дома в третьем часу. Аля разложила «товары», и вместе с Катей все пошли на горку. Крупные лакированные цветы лютиков, большие, точно синие, лужицы, колонии вероник, много крупных «курочек» и «петушков». Без пяти минут 4 пошли обедать. После него немного дремы в спальной в кресле. Аля убирает — и на веранду, конечно с «литературой». Я там же записал «вчера» и «сегодня». А время бежит и бежит… уже 6 часов вечера.

Яркое вечернее солнце, тишина, ни один листик не шелохнется… Предложил Алене навестить Лидию Александровну. Застали ее за одинокой трапезой. Наташка забрала Андрея в Киев. Л.А. очень обрадовалась, даже вскрикнула. Л.А. вышла к нам в сад сильная, красивая, седины убраны пышной прической. Проницательная, умная и близкая, как всегда. Новая красота — прежнее величие. Участок ее кругом обстроен этаким советским Нью-Йорком: наставлены вплотную девятиэтажные болваны, но участок сохранил свой уют, зелень и жизнь (пока…). К 8-ми по предложению Али приехали к матушке. Сразу же появилась скатерть-самобранка и наставились тарелочки со всякой снедью, в