– Какие?

Взгляд его снова стал напряженным и затравленным.

– Первое: они не захотели этого делать, потому что дваждылезть на один и тот же объект глупо и опасно. Объяснение второе: им не нужнабыла повторная попытка, потому что им вполне хватило первой.

– Как это? Что вы хотите сказать? Почему хватило?

– Потому что они нашли то, что искали.

– Но у меня ничего не пропало! Я вам тысячу раз повторял!Вам и Игорю Валентиновичу. У меня ничего не пропало!

– Вы тысячу раз говорили, а мы тысячу раз слышали. Но отэтого ничего не меняется, факты остаются фактами, и их надо как-то объяснять.Давайте попробуем это сделать, и вы, может быть, поймете мои сомнения. Начнем спервого варианта: попытка кражи была неудачной, воры у вас ничего не взяли, ноот повторной попытки отказались. Почему?

– Что – почему? Вы же сами только что сказали: дважды лезтьв одну и ту же квартиру глупо и опасно. Это ваши слова? Я ничего не путаю?

– Это мои слова, – согласилась Настя. – Яспрашиваю, почему они ничего не взяли. Деньги и ценности вы хранили влегкодоступных местах, найти их никакого труда не составляло. Вы мне скажете,что воры были неопытными?

– Ну, например, – неохотно подтвердил Готовчиц.

– А я вам отвечу, что неопытные воры не будут так тщательноготовиться к краже и предварительно устанавливать режим дня будущих жертв. Еслиони за вами следили, значит, это люди серьезные, а серьезные люди обязательнонашли бы и деньги, и украшения вашей жены, и ее бумаги, если охотились именноза ними, это совсем несложно. Поэтому если мы хотим, чтобы наша первая версияоказалась правильной, то мы с вами вынуждены будем признать, что попытка кражибыла действительно неудачной, преступники ничего не нашли, но…

– Что? – испуганно проговорил Борис Михайлович.

– Но они за вами и не следили. Переходим ко второй версии.Признаем, что преступники были достаточно предусмотрительными, предварительноследили за вами и, по всей вероятности, за Юлией Николаевной, вломились в вашуквартиру и взяли то, что хотели.

– Они ничего не взяли, – упрямо повторил он. – Явсе проверил. Ничего не пропало.

– Борис Михайлович, голубчик, – Настя говорила почтиласково, – поймите же, у нас с вами получается или одно, или другое. Илиникто за вами не следил, и вы на этот счет заблуждаетесь, или у вас все-такичто-то пропало, а вы не хотите мне сказать, что именно. Третьего-то не дано.Вместе факт слежки и неудачной попытки кражи никак не соединяются, хоть тресни.Логики нет.

– Я не заблуждаюсь. Я точно уверен, что до кражи за мнойследили.

– Тогда давайте признаем, что попытка кражи удалась. Другоговыхода у нас нет.

– Он должен быть! – Психоаналитик вновь сорвался накрик. – Должен быть этот выход! Я знаю, что за мной следили и что у меняничего не пропало! Ищите, думайте, вы же милиция в конце концов!

– Борис Михайлович, будьте справедливы. Да, мы – милиция, нопотерпевший-то – вы, и все, что мы знаем, мы знаем только с ваших слов. Вы меняуверяете, что за вами следили до кражи, и вы же меня уверяете, что у вас ничегоне украли. Мне приходится опираться на то, что вы говорите, но у меня неполучается связной картинки. И мне приходится думать, что либо вы ошибаетесь вчасти слежки за вами, либо говорите неправду в том, что касается кражи. Изтого, что вы мне сказали, связной и последовательной картины не вытекает. Если выможете дать мне объяснение, которое связало бы воедино оба этих факта, я готоваего принять и сделать все возможное, чтобы его проверить. У вас есть такоеобъяснение?

– У меня? Нет. Я ничего не понимаю. Но я точно знаю, чтоговорю правду. Вы должны мне верить.

«Должна верить, – повторила про себя Настя. –Какой заезженный оборот. Почему кто-то должен кому-то верить? Человек должензаботиться о тех, кто находится на его иждивении, он должен держать слово,должен возвращать долги. Это все понятно. Но верить? Никто никому не должен. Амежду тем это одна из самых распространенных и часто употребляемых фраз в нашейжизни. Вероятно, это что-то вроде магического заклинания. Ты должен мне верить,и все тут, и никаких объяснений не требуется. Человек подпадает под магию слови начинает думать, что действительно должен верить».

* * *

Длинный разговор с Борисом Михайловичем совершенно вымоталее. Настя не терпела отсутствия логики и ужасно уставала, если приходилосьдолго объяснять кому-нибудь на пальцах, почему ее не устраивает то или иноетолкование фактов. Во всем должна быть связь, во всем должен быть смысл. Пустьнеобычный, непривычный, нетрадиционный, пусть совсем особенный смысл, но ондолжен быть. И когда он не просматривается, приходится либо искать искажениефактов, иными словами – ложь, либо винить себя за тупость.

Еще вчера, придя с работы, она твердо решила начать уженаконец что-нибудь делать по убийству Андреева и Бондаренко. Нельзя сказать,что по этому преступлению не делалось вообще ничего, нет, конечно. Миша Доценкодобросовестно копался в финансовых делах телекомпании, торчал день и ночь то вОстанкине, то в здании непонятного назначения, расположенном где-то в районепроспекта Мира, в котором «Лицо без грима» арендовало несколько помещений, втом числе съемочный павильон. Одновременно другой сотрудник, Коля Селуянов,отрабатывал связи погибших, дабы попытаться выяснить, какой коммерческойдеятельностью (помимо основной, в телепрограмме) они еще занимались и не моглали эта деятельность стать причиной их убийства. Еще один сотрудник, ЮраКоротков, изучал данные на владельцев всех белых «Жигулей» седьмой модели,оставлявших в тот день свои автомобили возле Останкинского телецентра. Онпроверял вполне возможную версию о банальной ошибке: взрывное устройство простоподложили не в ту машину. Казалось бы, все необходимое по делу о взрывеавтомашины директора программы Виктора Андреева делалось и без Насти, но ей недавал покоя Уланов. То, что он изменился – это понятно и объяснимо. Но онизменился явно «не в ту» сторону. И изменилась сама программа «Лицо без грима».

А вчера, едва переступив порог, она услышала возбужденныйголос мужа:

– Аська, как жаль, что тебя дома не было! Тут такой цирк потелевизору был – с ума сойти. Но я вовремя спохватился и успел записать вторуюполовину.

Ей было совершенно не интересно, что там был за цирк потелевизору, ей не хотелось разговаривать с Алексеем, ей не хотелось вообщеничего. Но она понимала, что так вести себя нельзя, надо взять себя в руки ибыть приличной. Поэтому вежливо спросила:

– Что там случилось?

– Ты не представляешь! Есть одна программа, называется «Лицобез грима». Ты наверняка ее не знаешь, она идет в такое время, когда тебя домане бывает.

– Я знаю эту программу, – перебила его Настя, сразунасторожившись. – Что там случилось?