и выпрямляясь во весь рост. — Я Нарвана — Волчья Матерь! Я пришла за тобой ублюдок, чтобы отомстить за моих детей зимы!!!

Ведьма взвыла по волчьи, указав в нашу сторону своим тотемом. Волки, рыкнув хором и взрыхляя лапами почву, ринулись на нас!

Я чувствовал как Нарвана использует Силу, повелевая стаей. Но это была совсем иная магия! Она не ломала её через колено, а пользовалась потоками с грацией и высочайшим профессионализмом. В связи с этим, за секунду до своей осознанной гибели, я вдруг подумал:

«А почему она никого из нас не убила как Разнака?»

Сила вырвалась изнутри громыхающим потоком, едва не разорвав меня на части! Едва первый волчара с распахнутой пастью прыгнул на меня, я словно закипел за мгновение, приходя в неописуемую ярость пробуждающую жажду убийства! Хорст уже свалился с ног под грузом навалившихся на него зверей, и я видел, как острые клыки сразу нескольких волков тянутся к его шее. Сила просилась на выход, и не найдя ничего лучшего в этой ситуации, я закричал! Это был просто вскрик, который вырывается у каждого нормального человека когда на него нападает стая собак… Волков разметало в стороны будто взрывом! Многие валялись оглушённые, выпрямившись конечностями и хребтами. Некоторые корчились от боли, зажимая лапами уши. Самых везучих просто расшвыряло по сторонам, попутно ударяя их об деревья и калеча об обломанные сучки и торчащие ветки.

Шея алагата была цела, но его тело всё-таки им удалось местами достать. Но Хорст тем не менее встал сам, и сплюнув, подобрал оружие. На топоре осталась кровь и клочки шерсти, и варвар только брезгливо вытер лезвие пальцами. Потом вытер их об щит, и принялся хладнокровно добивать ближайших хищников. В окружающей нас стае царил хаос. В рядах волков то и дело вспыхивали яростные драки между собой. Я хотел было так же ворваться весело и гордо используя Силу, как когда-то в бою в пещерах с рахами, но вдруг понял что… Пуст! Откат был совсем слабеньким, но и Силы в себе я больше не чувствовал. Я потратил всё в один крик!

«Да ладно!?»

Тут я замечаю, как на земле зашевелился Тарталан!

«Слава Роду! Жив!»

Громила встал оперевшись на свой меч и пошатываясь огляделся:

— Мы в лесу Морока?

Хорст попятился к нам и в приветствии очнувшегося варвара вскинул топор:

— Пока ещё нет, степняк. Но думаю дверь туда скоро откроется!

Нарвана спешилась со звергана и вскинув тотем над головой, начала камлать, активно перебирая когтистыми пальцами уродливой руки. Свары в стае пошли на убыль, и хищники вновь возвращались под контроль Волчьей Матери, выстраиваясь в ряды вокруг нас и зажимая в кольцо.

Я бросил вопросительный взгляд на Тарталана, но варвар только отрицательно качнул головой.

«Ну что ж…»

— Рад был нашему знакомству, мужики!

Волки снова бросились всем скопом на нас…

— Стой, мама! — раздался вполне миловидный голос и камлания ведьмы тут же стихли, а волки осеклись на полпути. Навострив уши, они обратились вниманием в сторону нежного девичьего голоса.

Из-за пожухлого, серо-бурого подлеска, вышла молодая девушка. Хищники, пригибая головы низко к самой земле и скалы зубы, спешили убраться с её пути, косясь на неё и повиливая хвостами. Над вытоптанной, выжженной и окровавленной поляной вдруг пронёсся лёгкий, освежающий ветерок.

Хорст толкнул меня в локоть и указал на неё:

— Она, господин! Точно она!

«Мама!? Так это… эта… вот ОНА, её мать!?»

Девушка подошла к ведьме:

— Его нельзя убивать, мама. — произнеся это, девушка стрельнула глазами в сторону нашей застывшей троицы. — Алагата и эквилианца, можешь отдать братьям! — дочь ведьмы протянула руку и под неё тут же нырнул ближайший волчара, млея от прикосновения к своей голове изящной ручки.

— Что ты здесь делаешь Майрана? — Нарвана плавным движением когтистого пальца заправила девушке белоснежный локон волос за ухо. — Ты должна быть дома, дочка. Ведь у тебя появились две новые игрушки! — с улыбкой, больше похожей на оскал, произнесла ведьма. — Или ты их уже сломала? — скорчила она удивлённое лицо, но из-за её мутно-белых глаз гримаса вышла чудовищной.

Хоть затянувшаяся сцена и нервировала, но у нас не оставалось выбора, кроме как смиренно ждать дальнейшего развития событий. Но пока у них шла беседа, я во все глаза рассматривал молоденькую дочь Матери Волков.

«Зелёные глаза, стройная, слегка худовата, с красивыми очертаниями лица… Она очень похожа на… Стоп! Нет! Это не она!»

В этот момент Майрана резко повернулась и вперила свой взор мне в лицо.

— О! — усмехнулась она, хищнически облизнув губы. — Я чую похоть, мама! И нечто ещё… Нечто… — она вдруг изменилась в лице, нахмурила брови, и напряжённо сделала шаг в мою сторону, буквально прожигая взглядом во мне дыру. — Чужое!? — её глаза вспыхнули на миг турмалиновым блеском…

— Во славу Единого!!!

— За Ареана!!!

В унисон этим крикам одномоментно вторили волчьи визги, рык и скулёж где-то в лесной чаще у нас за спиной.

Нарвана в один скачок оседлала звергана:

— Истиниане!

Она толкнула тотем в небо, и я почувствовал концентрацию Силы.

— Ложись! — только и успеваю крикнуть своим товарищам, рухнув ничком на землю.

— Думлак'БАХ!!!

На уровне груди взрослого человека над нами пролетел жгут Силы, скрученный в огромный серп. Из вековых стволов деревьев вокруг прыснули в разные стороны щепки, листья и кора, а где-то там, позади, где приверженцы Ареана сошлись в бою с волками, послышались людские вопли полные боли!

Если нам с Хорстом удалось начисто избежать этого жуткого заклинания, то вот здоровяку эквилианцу едва не срезало голову, лишив его части густой шевелюры пока он падал наземь.

— Мы ещё увидимся с тобой, анай Янко Фортхай! — Майрана вскочила на звергана позади матери, взметнув белоснежными волосами. — Или кем бы ты не являлся!

Девушка рассмеялась, и зверган понёс их прочь, уводя за собой остатки стаи.

Когда на поляну высыпали люди в красном и наставили на нас оружие, мы едва успели встать с земли и отряхнуться. Красные накидки со знаком ордена Истинной Веры поверх доспехов, носили все как один. Да и в принципе у всех было одинаковое обмундирование: щит, короткий меч, короткое копьё. А дальше уже вариативно.

— Бросайте оружие! — крикнул один из них, прикрываясь щитом с грубо нарисованным пламенеющим сердцем на его поверхности.

Хорст перехватил поудобней топор.

— Кто ты такой, чтобы приказывать мне, анаю Фортхай, в моих же землях?! — набычив взгляд произнёс я, жестом удерживая алагата на месте.

Солдаты переглянусь.

— Я…

— Да мне по#уй кто ты! Это был не вопрос!

Воин облизал пересохшие губы и уже открыл было рот для ответа.

— Брат Сигус, я бы порекомендовал тебе подумать перед следующими словами! — раздался громкий мужской голос, и из-за раздвинувшихся рядов к нам вышел сурового виду дед в красной рясе. Но больше притягивал внимание не он, а те, кто шёл с ним рядом. Краем глаза заметил, как напрягся Тарталан.

— Гдор Панхель Арвинус! — наигранно радостно поприветствовал я аная, раскинув в широком жесте руки. — Добра вам в дом! А этот рослый юноша, никак ваш сын!?

Гдор с невозмутимым лицом взмахнул в приветствии рукой в ответ:

— И вам добра, анай Фортхай! — он положил руку на плечо юнцу, вперившего в Тарталана свой презрительный взгляд. — Да, вы правы, это мой сын, Руан.

Наконец засранец, замешанный в истории с зерном с моих полей, а может даже и конкретный инициатор, взглянул на меня. Утерев рукавом лицо я, облизав плотоядно нижнюю губу, подарил мальчишке такой взгляд в ответ, что без сомнения он понял — я в курсе! Хотя чего тут уж таить, если Тарик вот он, стоит рядом со мной, среди всего этого бедлама щедро сдобренного волчьими трупами.

«Мягко говоря — неожиданно вышло… Мда.»

— А где ваш рах, господин анай? — поведя взором по полю битвы, как бы невзначай спросил вдруг старикан.

Я не стал отнекиваться, ожидая этого вопроса. Наверняка они шли нашим путём и заходили в Лесовку.

— Вы не представились. — устало опёршись