Марья с грустью вздохнула и отвела взгляд; можетепредставить, какое это произвело на меня впечатление. Мы вернулись к дому, гдежил мой супруг, ныне супостат, и Марья достала ключи. Я уже собиралась имивоспользоваться, но, к счастью, вспомнила об осторожности и для начала решилапозвонить.

– Звони ты, мой голос он сразу узнает, – шепнула яМарье, набрала номер и сунула ей телефон. Ответили почти сразу, а я дала отбой,чертыхнувшись в досаде.

– Какая-то баба, – пожала Марья плечами.

– Никакая не баба, это Лидия Григорьевна, она по хозяйствупомогает.

– Принесла ее нелегкая…

– У нее рабочий день с восьми до пяти, – вздохнула я.

– А выходные есть?

– Раньше были в субботу и воскресенье. Обычно мы в эти днигде-нибудь отдыхали или в ресторане обедали, а теперь не знаю, может, повыходным муж на диване лежит, тогда она ему готовит. Лидия Григорьевна еголюбит, как будто он ей родственник.

– Это что же получается – днем мы пленки не возьмем, потомучто там домработница, а вечером Серега. И с выходными неясно. Слушай, а почемубы тебе не заглянуть в собственную квартиру? И плевать тебе на эту тетку.

– Не хочу, – нахмурилась я, а чтобы Марья неприставала, добавила: – Этот гад потом заявит, что у него пропали ценности, иобвинит меня.

– С него станется, – согласно кивнула Марья. –Давай все-таки Олегу позвоним, не идут у меня из головы эти проклятые «Жигули».

Олег живо откликнулся на предложение встретиться, и черезполчаса мы сидели в баре «Ундина». Рассказывая об утреннем происшествии, янаблюдала за его лицом, ожидая обнаружить на нем признаки недоверия. ОднакоОлег, выслушав нас, чрезвычайно серьезно заявил:

– Этого я и боялся. Он во что бы то ни стало хочет избежатьразвода.

– Все-таки он сумасшедший, – нахмурилась я, упорно нежелая верить, что мой муж решил меня укокошить. Может, он и в самом делеспятил? Допустим, он хочет, чтобы я к нему вернулась, и потому даже слышать нежелает о разводе, но, если убьет, я ведь к нему при всем желании вернуться несмогу. Последнее замечание я умудрилась высказать вслух, так была погружена вневеселые мысли.

– Любовь для сердца – ужасная вещь, – скроив пакостнуюмину, заявила Марья. – Люди из-за нее кровь проливают. Вот взять хотьОтелло…

– Там же ревность.

– А Сереге кто ревновать мешает?

– К кому?

– Без разницы. Мол, со мной жить не хочет, значит, никому недостанется.

– Еще вчера он уговаривал меня вернуться, и вдруг этамашина. По-моему, он сам не знает, что творит.

– А по-моему, совсем наоборот, – подал голосОлег. – Он заявляет одно, желая ввести всех в заблуждение, а на самом делехочет разделаться с тобой.

– Да с какой стати? – воскликнула я.

– Самолюбие, – пожал Олег плечами. – У такихтипов, как он, самолюбие гипертрофировано.

– Вот-вот, – закивала Марья, – и он с гипером этимзапросто может… Он уже попытки предпринял, и только благодаря заступничествуПресвятой Девы Марии… Напомни молитву тебе записать. Перед тем как из домавыходить, обязательно читай…

– Тут вот еще что может быть, – согласно кивнув,продолжил Олег. – Я так понял, ты его делами совсем не интересовалась. –Теперь я кивнула. – Очень возможно, что-то из своего бизнеса он перевел натебя, какие-то счета и прочее… Ты понимаешь? И теперь, когда вы разводитесь…

– Он просто боится за свои денежки, – подытожилаМарья. – Вот гад – родную жену готов убить, мерзавец и христопродавец.Иуда, удавить его мало…

– Удавить бы его, конечно, неплохо, – задумчивопрошептал Олег, кашлянул и немного нервно улыбнулся. – Я вот что подумал:в городе вам оставаться опасно. У меня есть дача, вряд ли кто будет искать вастам. А еще надо бы нанять детектива, чтобы разузнать о делах твоего мужа.

– Детектива? – удивилась Марья. – А ты сам…

– Это работа специфическая, к тому же… опасная, раз господинАлексин у нас… как бы это сказать… в общем, вы поняли.

– Где мы этого детектива найдем? – расстроилась Марья.

– Я попробую вопрос уладить. То есть у меня есть кое-какиезнакомства. Главное, чтобы об этом не разнюхали наши враги.

То, что враги не дремлют, стало ясно буквально черезполчаса. Олег удалился, мы в целях конспирации решили задержаться, а заодно ипообедать. Делая заказ, я обратила внимание на парня, что сидел за соседнимстолом и читал газету, развернув ее. Физиономии его я по этой причине невидела, только руки с наколкой «Гена» и печаткой с черным агатом. Если я ничегоне путаю, сидит он так довольно давно. Сердце у меня в груди на мгновениеостановилось: за нами следят. Убить сегодня не смогли и теперь ждут удобногослучая. Нормальный человек так газету не держит, только шпионы в кино, к томуже что в ней такого интересного, что он одну страницу полчаса читает?Малограмотный, что ли? Шпионы сидят с газетой, потому что у них там на уровнеглаз дырка и они наблюдают за объектом. Я пригляделась, стараясь делать этонезаметно (пришлось пересесть на стул рядом), и буквально похолодела. Дыркаточно была, и оттуда на меня не мигая смотрел чей-то глаз. Не знаю, как я несвалилась со стула.

– Ты чего? – заволновалась Марья, обнаружив во мнеперемены. – Сосиски несвежие? Говорила, рыбу заказывай, по средам ипятницам надо есть рыбу. А еще лучше поститься.

– За нами следят, – шепнула я.

Марья подавилась, откашлялась и тоже перешла на шепот.

– Кто?

– Вон тот тип с газетой. Только не оборачивайся: нельзя,чтобы он догадался.

Мы наскоро закончили обед и покинули кафе.

– Главное – не оглядывайся, – напомнила я.

Дойдя до ближайшего киоска, мы замерли, рассматриваяжурналы. Я встала так, чтобы наблюдать за проезжей частью, но ничегоподозрительного не заметила, впрочем, все прохожие казались подозрительными,особенно мужчины. Но был ли среди них Гена, не узнаешь, раз физиономию его ятак и не видела.

Оставаться дольше у киоска не имело смысла, и мы пошли кдому. Напряжение нарастало. Когда нам понадобилось перейти дорогу, мы замерлина переходе с разнесчастными лицами, одна мысль о том, чтобы сойти с тротуара,приводила нас в ужас. Тут зазвонил мобильный, и мы дружно подпрыгнули.

– Мона, – ласково позвала мама, – у меня на ужинголубцы, вечером приезжай.