Она с благодарностью во взоре поведала, что ее вещи спрежнего места жительства следует срочно забрать, и лучше всего в ночное время,чтобы не нарваться на хозяев.

За вещами мы отправились через полчаса, но все равно поездкабольше напоминала партизанскую вылазку, и это позволило мне думать, что заквартиру Марья заплатить запамятовала. Я-то надеялась, что мы отвезем ее вещи кродителям, но она сказала, что травмировать их не стоит, она на днях найдетквартиру, и так жалостливо взглянула на меня, что я не оказала должногосопротивления, в результате было решено, что вещи на время останутся у меня.

По дороге домой я с грустью думала, что каким-то образомумудрилась превратить свою жизнь в сущий кошмар: муж, с которым я все никак немогу развестись, работа на дому, а теперь еще наличие сумасшедшей девицы вквартире, и конца этому не видно. Однако вскоре выяснилось, что я сильнозаблуждаюсь насчет моих несчастий, по-настоящему они еще и не начинались.

Нагруженные, как верблюды, мы с Марьей подошли к роднойдвери и в страхе переглянулись. Дверь была открыта, то есть она, конечно, небыла распахнута настежь, однако и не заперта.

– Может… – начала Марья, медленно бледнея, но я перебила:

– Не болтай глупостей, я точно помню, что запирала ее.

Ожидая самого худшего (чего конкретно, объяснить не берусь),я толкнула дверь и вошла. Ничего не произошло. Передо мной холл, и в нем небыло ничего необычного. Но радоваться я не спешила, бросила сумки у порога ипочему-то на цыпочках прошла дальше. Зрелище, открывшееся моим очам, способнобыло потрясти и менее нервную особу. Кто-то основательно потрудился в моейквартире, чтобы придать ей вид жилища после набега кочевников. Все ящикивыдвинуты, вещи разбросаны, правда, ничего не разбито. И на том спасибо.

– Что вытворяет, – ахнула Марья, схватила меня за плечои добавила: – Крепись. Надо помолиться.

– Милицию надо вызывать! – рявкнула я и бросилась ктелефону.

Дежурный посоветовал не волноваться, по возможности ничегоне трогать и дожидаться сотрудников. Мы с Марьей устроились на кухне, котораяменее всего пострадала от набега, и стали ждать. Через несколько минут в дверьпозвонили, мы бросились открывать, надеясь, что прибыли следователи. Марьяопередила меня, распахнула дверь и выпалила:

– Супостат.

И в самом деле, на пороге стоял муж. Увидев Марью, онскривился и с душевной мукой заметил:

– Опять ты.

– Конечно. Пришел полюбоваться на дело рук своих? Оченькстати, сейчас милиция приедет.

Решив, что отвечать ниже его достоинства, Сергей вошел,настороженно огляделся и присвистнул, обнаружив недавний погром.

– Это что такое?

– Он еще спрашивает! – взвилась Марья. –Совершенно совести нет. Бога ты не боишься. А он все видит и за все твоиподлости воздаст. Будешь гореть в геенне огненной…

Муж отмахнулся от нее и вполне вежливо спросил:

– Симона, что случилось?

– У меня были гости в мое отсутствие. Что им тутпонадобилось, понятия не имею.

– Вот сейчас менты приедут… – порадовала Марья.

Муж взглянул на нее, точно терялся в догадках, и спросил:

– Ты что же, хочешь сказать…

– Не думай, что мы на тебя управу найти не сможем! – рявкнулаМарья.

Он, конечно, тоже рявкнул, и тут такое началось… В общем,орали они вдохновенно, увлекаясь все больше и больше, от взаимных упрековбыстро перешили к угрозам, Марья в основном грозила божьим гневом и адскимимуками, муж так далеко не заглядывал и предлагал оторвать ей голову прямосейчас.

– Я тебя собственными руками придушу! – взревел наконецон и поперхнулся, потому что появилась родная милиция. Прибыли как раз вовремя,через минуту перепалка перешла бы в мордобой. Еще вчера я бы с уверенностьюпоставила на мужа, но сегодня была склонна думать, что шансы примерно равные.

– Та-ак, – протянул один из прибывших милиционеров,молодой человек бандитской наружности. Форма на нем не только не внушаладоверия, а еще больше усиливала подозрения. Я бы скорее выпрыгнула в окно, чемтакого в дом впустила, но он уже сам вошел, потому что ни Марья, ни муж непотрудились закрыть дверь.

На счастье, рядом с типом в погонах обретался паренек вштатском, с таким румяным девичьим лицом и невинным взглядом, что перед ним,вне всякого сомнения, все двери распахивались по первой просьбе. В настоящеевремя тот, что в погонах, сурово оглядывался. Особую суровость его взглядприобретал, натыкаясь на моего мужа. Тот, что был похож на девушку, напротив,ласково улыбался. Взгляд его успокаивал, точно говоря: «Ну, ничего, ничего, всеобразуется», и ему, против воли, верилось. Я даже слегка устыдилась, чтопобеспокоила людей по такому пустячному поводу.

– Вызывали? – спросил он ласково.

Муж и Марья замерли на полуслове, не в силах ответить, даркрасноречия, должно быть, внезапно их покинул.

– Вызывала, – сообщила я, решив, что раз квартира моя,то и отвечать надлежит мне.

– Скандалите, – укоризненно заметили погоны, недоброкосясь на мужа.

– Скандалим, но дело даже не в этом. Вот,полюбуйтесь, – ткнула я пальцем в комнату.

– Что притих, супостат? – съязвила Марья. – Не всекоту Масленица, теперь отвечать придется.

– Так это все он? – еще больше нахмурились погоны, хотяи без того имели чудовищно грозный вид.

– Конечно, он, – убежденно ответила Марья, а мужрассвирепел:

– Заткнись, пока я тебе башку не оторвал.

– Нельзя ли объяснить, что здесь вообще происходит? –шагнув ко мне, ласково осведомился тот, что в штатском.

– Вот это мой муж, – охотно начала объяснять я, –он мне изменял, и я решила с ним развестись. Развод он дать отказывается…

– И убить грозился, – встряла Марья. – Не просторади красного словца, а договаривался с таким же христопродавцем по телефону. Ясобственными ушами слышала, потому что у того христопродавца работаю.

– Уже нет, – напомнил муж.

– Это правда, он на меня настучал дружку, и тот, конечно,меня уволил.

– А вы кто? – вкрадчиво поинтересовался молодойчеловек.

– Это любовница моего мужа, – ответила я. Они обаодновременно моргнули, а я поспешила добавить: – Бывшая.