Его рабочая смена началась совсем недавно. Он прохаживалсяпо ресторану «Дамские пальчики», еще не заполнившемуся в этот ранний дляпостоянных посетителей час, и озирал свои владения. Королевство шоколадныхтортов, рулетов и пирожных простиралось у его ног. На мраморных столикахтреугольными парусами раздувались салфетки. Одинокая муха в третий раз ужепыталась сесть на медленно вращавшуюся лопасть вентилятора. Из кухни высовываламорду контрабандная кошка по прозвищу «Санэпидстанция». Хаврон не любил этогосложного имени и звал кошку чуть менее заумно: «Экология». В разгар вечера,когда зал был полон, кошка обычно выскальзывала из кухни и начинала шляться позалу. Экзальтированные офисные дамочки бросали кошке пирожные, которыми онабрезговала. Зато официанты регулярно подскальзывались на пирожных и ронялиподносы.

К слову сказать, официанты в «Дамских пальчиках» были всемолодые, холостые, в меру подтянутые и ростом не ниже, чем метр восемьдесят.Хозяин «Пальчиков», маленький толстячок Выдриков, похожий не то на луковицу сножками, не то на Карлсона с отломанным пропеллером, справедливо считал, чтовлюбленные в официантов дамочки будут приходить в ресторан чаще и заказыватьбольше тортов и пирожных. На случай же, если дамочкам, испытавшим на себе козниАмура, вздумается худеть, он ввел в меню салат из ананасов «Соломеннаявдовушка» и морково-яблочный салат «Роковая полночь». Кроме того, совсем уж напустом месте возник рыбный салат «Прыжок лосося». Лосось прыгал на тарелкупрямо из консервной банки, в прыжке набирая в цене семьсот процентов.

Официанты в «Пальчиках» работали в две смены – сменубрюнетов и смену блондинов. При этом, учитывая, что природных блондинов вообщеменьше, чем брюнетов, часть блондинов была крашеная. Эдя Хаврон предлагал ещеввести смену лысых и бритых, мол, сейчас это модно, но идея не встретилаподдержки у Выдрикова, хотя сам он был плешив и носил паричок. Более того,Выдриков разворчался, что сам Эдя не в масть – не светлый и не темный. В общем,«не брюндит и не блондет, а обычненький шантрет». Краситься Эдя упорно отказывался,и потому работал по необходимости то в одной смене, то в другой.

Итак, в тот уже не день еще не вечер – а как по-другомуназвать время примерно с четырех до шести часов? – Хаврон, как мороз-воевода,прохаживался по «Пальчикам» и озирал свои владенья. В его разморенных жароймозгах вяло прокручивалась пластинка с просьбой повара сосватать кому-нибудьтри больших пирога «Поцелуй королевы», приготовленных вчера вечером и ужеслегка поплохевших.

За столиком у окна девушка, в возрасте от двадцати додвадцати пяти лет, пила кофе и читала книгу. На столе перед ней в ряд быливыложены мобильный телефон, зажигалка и пачка сигарет – непременные атрибутылюбого странствующего по кафе москвича вне зависимости от пола. Ее белый костюмбыл в мелкую косую полосочку синего цвета, отчего взгляд не мог на немзадержаться, скользил, и Эде казалось, что по его глазам водят наждаком.

«Ишь, какая у нее фигурка! Точеная как ножка бокала сшампанским! А вот лицо кислое. Интересно, какую книгу можно читать с таким похороннымлицом?» – подумал Эдя и, наклонившись будто бы для того, чтобы вытереть столик,бесцеремонно посмотрел на обложку. Оказалось, сборник анекдотов. «Жуть! Еслитак читать анекдоты, то какое у нее лицо, когда она читает обычные книги?» –испугался Хаврон.

Девушка занимала как раз любимый столик Эди, ему нравилосьтут сидеть, когда ресторан пустовал. Правда, хорошим официантам не полагаетсясидеть на работе, но Эдя был не столько хорошим официантом, сколько наглым. Ипотому он решил или согнать девушку, или раскрутить ее на пирог.

– Вам что-нибудь нужно? – спросила девушка, сердитовскидывая глаза на Эдю.

– Нет. У меня уже все есть, – мягко сказал Хаврон. – А вотвы не хотите ли «Поцелуй королевы»?

– А вы что, королева?

– Нет. Я всего лишь бедный официант. Просто меня смущает,что вы кофе пьете и ничего не кушаете. А кофе натощак вредно.

– А у вас нельзя, что ли, один кофе пить?

– Да можно-то все можно. Но вот надо ли? – резонно заметилХаврон.

– Слушайте, как вас там, не могли бы вы куда-нибудь уйти ине крутиться тут? Я жду своего молодого человека. Он каратист, – сказаладевушка, становясь еще кислее.

– Почему-то все девушки, с которыми я знакомлюсь, ждутименно каратистов. И лишь некоторые, ради разнообразия, ждут боксеров. Хотитеподождем вместе? Всегда мечтал взять автограф у каратиста, – предложил Эдя.

– Отстаньте от меня! Я закричу! – предупредила девушка.

– Зачем кричать? Вон там прекрасный микрофон караоке. Слышнобудет даже на улице. Оплатить пользование микрофоном можно вместе с кофе, –сказал Эдя.

Это был уже перебор. Девушка вспыхнула и метнулась покоридору, где между туалетом и гардеробом помещался кабинет директора размеромв два с половиной письменных стола. Выдриков был человек практический и считал,что каждый квадратный сантиметр арендуемой площади должен приносить деньги.

Эдя, скрестив руки, скептически ждал результата. На негожаловались не в первый раз и, вероятно, не в последний. Однако результатпревзошел все худшие ожидания Хаврона. Минут пять спустя хозяин вылетел изкабинета злой, как тринадцать тысяч ос. Он схватил Эдю за рукав и бесцеремоннопотащил в кухню. Учитывая разницу в росте, казалось, что маленький буксир тащитогромную баржу.

Доставив Эдю на кухню, Выдриков втолкнул его в закуток междудвухкамерным морозильником и раскаленной плитой. Эдя оказался в тесном закоулкебытия, вечно балансирующего между двумя крайностями. Одна его половина томиласьот жары, другая мерзла.

– Осел! Ты разгоняешь у меня лучших клиентов! – крикнулВыдриков.

Сердился он театрально, нестрашно и все время сбивался нафальшивый писк. «Кого-кого, а берсерка из него бы не получилось!» – всегдаговорил Эдя. Однако, как показывает практика, чтобы преуспевать, необязательноиметь славу берсерка. Гораздо выгоднее быть банальным контролируемым истериком.

Эдя вздохнул, размышляя над словом «клиенты». Он сообразил,что множественное число возникло не без участия Айседорки и Нинель Дурневой,которых он недавно довольно бесцеремонно отфутболил в астрал. И вот из астралаони вернулись уже сформированными неприятностями. Да еще это унылое создание,эта бледная немочь подгадила в меру своих хрупких сил.

– Да уж! Чашка кофе и засвиняченный столик – колоссальныеубытки для заведения! Да у нас от унылого вида этой девицы штукатурка напотолке зеленеет! – возразил он.

– Ты, чудовище, знаешь, чья она сестра? Знаешь?..