– Ну и зачем нам эти подростки? Что мы сделаем с ними, когданайдем? – спросил он.

– С кашей мы их есть не будем. Мы заберем их в резиденциюмрака. Они станут твоими друзьми и союзниками, Мефодий. Будут учиться наукестражей. А со временем, возможно, войдут в твою свиту, – сказал Арей.

– А вы разве не… – начал Мефодий.

Мечник мрака резко оборвал его.

– Я, мечник Арей, твоя свита? Я, конечно, видел людей сманией величия, но чтобы в таком юном возрасте… Ты далеко пойдешь, если неугодишь под автобус.

– Но зачем?

– Что зачем?

– Зачем им учиться вместе со мной? – спросил Мефодий.

– «Посмотрим правде в глаза и выстрелим ей в затылок!» – какшутит наш дорогой Лигул. Ты лентяй, причем лентяй потомственный и непроходимый!На протяжении пятидесяти поколений твои предки, а среди них, кстати, был иизвестный новгородец Васька Буслаев, плевали на знания с такой завиднойрегулярностью, что это не могло не сказаться. Проще научить собаку дирижироватьсимфоническим оркестром, чем втемяшить одному из Буслаевых простейшую истину. Ивовсе не потому, что ты туп! Отнюдь нет. Просто способен делать лишь то, чтотебе интересно. Занятия же как таковые, будь то даже магия, не привлекают тебяв принципе. Даже с мечом ты практикуешься лишь по настроению. Возможно, наличиеконкурентов подстегнет тебя.

– Вот уж нет. Я любил учиться! Но когда я был маленький,один доктор сказал маме, что у меня высокое внутричерепное давление, и запретилмне долго сидеть за уроками… – возмутился Мефодий.

Улита хихикнула.

– Вот и я о том же. Всякий бездельник имеет короннуюотговорку. У Мефодия Буслаева давление? Счастье этого дохтыря Пилюлькина, чтоон не додумался сделать тебе рентген. Его ожидало бы много потрясающихоткрытий. Кроме того, этим решением он продлил себе жизнь.

– Улита! – рявкнул Арей.

– А что я такого сказала? Все-все, молчу! – спохватиласьведьма и для пущей убедительности материализовала себе на губы небольшой,грозного вида замочек. Правда, уже через минуту Мефодий услышал громкоехрумканье. Замочек оказался шоколадным, и Улита не удержалась от искушения.

– Возвращаясь к нашей теме… Ты лентяй, друг мой Мефодий!Непроходимый лентяй! Лигул, конечно, свинья, но не дурак. Он резонно заметил,что один ты заниматься не будешь. Станешь только отлынивать. А раз так, то мыпросто обязаны обеспечить тебя товарищами, которые будут грызть фундамент наукивместе с тобой. В противном случае ты просто захиреешь. Общение со сверстниками– двигатель прогресса и… – Арей хмыкнул, – катафалк истории.

– А гимназия Глумовича?

Мечник мрака презрительно скривился.

– Больше ты туда не вернешься. Это была временная мера.Лопухоиды, лишенные минимальных магических дарований, не те друзья, которыетебе нужны. Ну а что касается суккубов и комиссионеров – то они опять же не товарищи…Товарищество предполагает хотя бы приблизительно равенство интеллекта иинтересов. А эти просто мелкая дрянь на поберушках.

– А Даф? – спросил Мефодий.

– Какая такая Даф? Не припомню такой… А, бэ-э-эзумносимпатичная? Или есть какая-нибудь другая, с которой я незнакома? – дразня его,поинтересовалась Улита.

Буслаев пропустил ее ехидство мимо ушей. Спорить с Улитойбыло все равно, что гасить костер высокооктановым бензином.

– О Даф мы тоже говорили с Лигулом. Его очень позабавило,что светлая будет обучаться вместе со стражами мрака, – заверил его Арей. –Правда, нас смущает, что эта девчонка самому толковому из вас даст семьсот летфоры…

– Ну уж так уж и семьсот! Лет пятьсот, не больше! – сказалМефодий ревниво.

– С другой стороны, и самой Дафне это будет полезно.Маголодии – это эффективно, не спорю, но магия мрака порой тоже работаетнедурно.

– А эти трое подростков, чьи имена скажет камень? Неужелитак сложно найти других? – спросил Мефодий.

– Легче легкого. Но эти другие будут не те. Темный дарнельзя приобрести. С ним можно только родиться. Даже Улита при всех своихспособностях не страж, а всего лишь ведьма, которая старается жить жизньюстражей… Но пора закругляться! Я чувствую, что Тор начинает беспокоиться.Вручая мне свой молот, он перевернул песочные часы. Когда упадет последняяпесчинка, он сам явится за молотом и лопухоидам придется перерисовывать всегеографические карты.

– Э-э… Ну если так… – замялся Мефодий, ощущая, чтовоображение его иссякает. – А эти трое старше меня или младше? А то не хочетсяучиться вместе с какими-то карапузами. Да и с дылдами не тянет.

Вопрос при всей своей невинности заставил Арея сноваухмыльнуться.

– О, некоторые старше, некоторые младше. Однако подозреваю,что эта разница не будет тебя слишком смущать, – заверил он.

– Почему?

– Девушка, по нашим сведениям, окажется младше тебя примернона две минуты. Она, прибегая к твоей терминологии, «карапузиха». Оба же юноши,скорее всего, старше тебя. Один на минуту, другой на три с половиной… Еслихочешь, можешь называть их «дядями». Я думаю, им будет лестно.

Мефодий несколько томительных секунд переваривал информацию,пока истина – старушка с клюкой и большими армейскими часами – не добралась,наконец, окольными путями до его мозга.

– Так значит, все эти подростки… – начал он.

– Точно! Родились в ту же ночь, что и ты. Просто парнинемного поспешили, а девушка замешкалась. В результате дар получил ты, но и им,поверь, досталось немало. Ты не сумел вместить всего, и дар отхлынул к тем, ктородился до тебя и после… – заметил Арей и занес молот.

Мефодий услышал глухой удар. Затем скорее ощутил, чемувидел, что камень под тканью раскололся на три неравные части.

А над Эдей Хавроном тем временем сгущались если не тучи, то,во всяком случае, неприятный московский смог, который в жаркие летние днипробирается не только во все закоулки, но даже и в мозг.