— А, черт, нет! — чертыхнулась Берта. — Такого телефона онне давал, только личный. Но не думаю… Черт побери, Дональд, почему с тобойвечно так получается?

Всякий раз, как ты берешься за дело, оно ни с того ни с сеговыливается в чрезвычайное происшествие, в конце которого потом оказываетсятруп.

— Будем надеяться, потом, — пробормотал я.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если труп имеется уже теперь, — пояснил я, — то дело можетпринять плохой оборот.

Берта недоуменно заморгала:

— О чем ты, черт побери, говоришь?

— Я говорю о том, что произойдет, если появится труп.

— Кого ты имеешь в виду?

— Холгейта.

— Не говори глупостей.

— Что здесь глупого?

Берта возмущенно захлопала ресницами.

— Убей меня Бог! — выдохнула она.

После минутного молчания Берта наконец произнесла:

— Погоди, ты только что говорил, что кто-то мог видеть номертвоей машины. А как насчет отпечатков пальцев? Ты же удирал оттуда в большойспешке. Должно быть, оставил…

— Наследил по всей комнате, — подтвердил я. — Но не теряйголовы. Это я улажу.

— Как? Не можешь же ты вернуться и стереть отпечаткипальцев. Ты вряд ли помнишь, к чему прикасался.

— Разумеется, не помню, — согласился я. — Я просто вернусь иоставлю там новые.

— Это еще зачем?

— Это старый-престарый трюк, — объяснил я. — Если не можешьизбавиться от своих пальцевых отпечатков на месте преступления, найди предлогвернуться вместе со свидетелем. Прикасайся ко всему, что попадет под руку.Когда полиция обнаружит пальчики, она никогда не узнает, когда они былиоставлены. Единственный штрих, указывающий на время, — это пудреница. Я брал еев руки, а потом касался разных предметов. Когда буду там, надо не забытьповторить эту процедуру.

— И когда ты собираешься это сделать?

— Прямо сейчас, — сказал я. — Теперь слушай, Берта.Постарайся разыскать Ламонта Хоули. Не может быть, чтобы у этого малого не былотелефона. В страховой компании есть что-то вроде следственного отдела, вкотором непременно должен быть ночной телефон. Поймаешь Хоули и передашь ему,что к чему. Отчет агентства «Эйс Хай» можешь оставить у себя. Я не хочу братьего.

Есть еще одна ниточка. Обрати внимание, что от второй страницыоторван кусок и к отчету прикреплен счет за междугородный телефонный разговорна сумму в один доллар девяносто центов. Кстати, дамская туфля куплена вСолт-Лейк-Сити. Так что мне кажется, ты скоро обнаружишь, что звонили вСолт-Лейк-Сити и что клиент проживает там. Как только клиентка «Эйс Хай»узнала, что я детектив, она села в первый попавшийся самолет и улетела…

— Она? — переспросила Берта.

— А туфля? — напомнил я.

— О-о, — недоверчиво откликнулась она. — Слишком многое тебекажется очевидным, Дональд. А я все еще грешу на Ламонта Хоули.

— А я начинаю склоняться к тому, что это может быть женщинаиз Солт-Лейк-Сити, — возразил я. — Во всяком случае, Хоули следует знать опроисходящем.

Берту понесло:

— Проклятье, я только что начала устраиваться отдохнуть!Сбросила с себя чертову сбрую, а теперь обратно в нее влезать! Почему, чертпобери, ты не можешь вести дела, как все нормальные люди? Нет абсолютно никакихпричин, которые помешали бы нам создать приличное респектабельное агентство сподобающей клиентурой и…

— На сей раз ты и получила приличного клиента, — съязвил я.— Кто, как не ты, поладив с ним, распространялся в этом духе?

— Пусть будет по-твоему, но сегодня я не так уверена, какпару дней назад, — пошла на попятную Берта. — Если он договаривается с однимдетективным агентством, а потом с другим — убей меня Бог, я этого наглецапризову к порядку!

— Хорошо, — согласился я. — Он в твоем распоряжении. Давай,приводи. — Я подошел к телефону, набрал номер справочной и попросил: — Будьтедобры, мне нужен номер телефона Лоррен Роббинс в Колинде.

Справочная ответила: «Минутку» и чуть погодя сообщила номер:

— 324, 92—43. Можете набирать со своего аппарата.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Я набрал номер и моментально услышал спокойный деловитыйголос Лоррен Роббинс:

— Да?

— Лоррен, — произнес я, — это Дональд Лэм.

— О, это ты, Дональд.

Я сказал:

— Мне нужно повидаться с тобой сегодня по очень важномувопросу.

— О, если серьезно, Дональд, — ответила она, — когда я днемнамекала на что-то, это была шутка.

— На что ты намекала? — невинно переспросил я.

— Когда говорила, что могла бы много чего тебе предложить…Послушай, Дональд, уже поздно, я ложусь спать и… не люблю мужчин, которые срединочи набираются наглости и…

— Я — по делу, — заверил я ее. — По очень важному и длятебя, и твоих хозяев.

— Не терпит до открытия фирмы?

— Не терпит.

— Что тебе нужно?

— Поговорить с тобой.

— Ладно, — сдалась она, — постараюсь поверить тебе. Нозапомни, Дональд, без глупостей! Если это лишь предлог, ты напрасно теряешьвремя. Терпеть не могу, когда мне звонят в поздний час, говорят о неотложномделе, а потом начинают приставать. Для таких штучек ты опоздал часа на четыре:ни тебе — коктейлей, ни тебе — ужина… Если ты ко мне с этим, говори прямо и…

— Я по делу, Лоррен, — терпеливо повторил я. — Иначе вообщебы не стал беспокоить.

— Тоже не слишком лестно слышать.

— Я имею в виду так поздно. Позвонил бы пораньше.

— Так что же не позвонил?

— Был занят.

— Ты делаешь поразительные успехи, Дональд. Я уже собраласьложиться. Но я тебя подожду. Адрес есть?

— Нет.

— «Мирамар Алартментс», 2—12.

— Буду.

— Когда?

— Это займет чуть больше получаса. Я звоню из города.

— Жду.

Я повесил трубку, чувствуя на себе испытующий взгляд Берты.

— Кто это?

— Лоррен Роббинс. Секретарша Холгейта и Мэкстона, торговцевнедвижимостью.