Она покачала головой:

— Ты действительно, черт побери, везде успеваешь.

За это мне и платят, — скромно подтвердил я.

— Я про женщин, — сухо заметила Берта.

Отвечать не было смысла, посему я вышел из ее квартиры,закрыв за собой дверь.

Дверь открылась почти мгновенно. Одетая в скромный костюм,Лоррен Роббинс была сама деловитость.

— Привет, Дональд. Заходи. В чем дело?

— Эти дома, «Мирамар Апартментс». В них что, проживает всяКолинда?

— Нет, а что?

— Тут живут мои знакомые.

— Кто?

— О, не так уж важно! — улыбнулся я. — Просто любопытно, чтопочти все живут по этому адресу.

— Здесь самые шикарные квартиры для служащих девушек, —объяснила она. — Новый современный дом, прекрасный сервис. Зимой тепло, а летомработает кондиционер. И квартплата не самая высокая. Попасть сюда совсем нелегко. Огромная очередь желающих. Так что тебя беспокоит, Дональд?Присаживайся.

Я сел. Она подошла к креслу напротив и села, плотно сжавколени и оправив юбку.

— Я должен сегодня встретиться с мистером Холгейтом, — началя, — и хочу, чтобы ты при этом присутствовала.

— Ты хочешь, чтобы я присутствовала! — негодующе воскликнулаона. — Если мистеру Холгейту нужно, он…

— Не горячись, — остановил ее я. — Вопрос очень важный.

— Для кого? Для тебя или для нас?

— Для всех нас.

— О чем речь?

— О том дорожном происшествии, — сказал я. — Как по-твоему,возможно ли, чтобы мистер Холгейт солгал?

— Во-первых, — заявила Лоррен, — мистер Холгейт никогда нелжет. А во-вторых, ему абсолютно незачем лгать сейчас. Он ведь признал своюответственность за аварию, и его рассказ о происшествии совпадает с твоим.

— Тогда вот что, — добавил я. — У меня есть основанияполагать, что этим делом занимается детективное агентство.

— Конечно же, дурачок, — рассмеялась она. — В дело втянутастраховая компания, и они там пытаются выяснить характер и степень тяжеститравм, которые получила попавшая в аварию девушка. А-а, значит, это она была утебя на уме! У нее тот же адрес, что и у меня, — «Мирамар-апартментс». Вернее,был. Полагаю, что она здесь больше не живет.

— Мне кажется, — продолжал я, — что вокруг этого делапроисходит что-то очень странное, и я несколько обеспокоен.

— Что заставляет тебя так думать и почему ты пришел с этим комне?

Я полез в карман, достал новую вырезку из газеты и показалей:

— Думаю, это дело рук вашей компании.

— Какое дело?

— Предложение уплатить двести пятьдесят долларов лицам,которые были свидетелями происшествия.

Не успел я встать с кресла, как она, перебежав комнату,выхватила вырезку у меня из рук. Прочла, потом перевела взгляд на меня:

— Дональд, объявление давали не мы. Нам ничего о нем неизвестно.

— Моя машина здесь, — предложил я. — Поехали поговорим сХолгейтом.

— Я постараюсь его разыскать. У меня есть пара номеров, покоторым его можно найти ночью.

— Он на территории застройки, — сказал я.

— Откуда ты знаешь?

— Я проезжал мимо по пути сюда. Там везде горит свет. Яхотел было заскочить и попросить его подождать нас. Но подумал, что заехать затобой займет всего десять — пятнадцать минут, и…

— Возможно, он уже уехал. Надо было предупредить, чтобыподождал. Погоди, я сейчас позвоню и…

— Нет, — отрезал я, глядя на наручные часы. — Некогда.Поехали прямо туда. Он там. Я уверен.

На какое-то мгновение в глазах Лоррен снова мелькнулоподозрение.

— Дональд, — сказала она, — ты ведешь какую-то игру.

Я не знаю, куда ты клонишь. Если это предлог затащить менятуда, и, если там будет темно, ты надеешься потискать меня где-нибудь накушетке, то сильно ошибаешься.

Когда ко мне пристает мужчина, я предпочитаю, чтобы это былов открытую. Не люблю всяких там хитростей.

— О'кей, поехали.

Девушка выключила свет:

— Я готова.

Ехали молча. Я видел, что она внимательно изучает мое лицо.Наконец, пожав плечами, она произнесла:

— Кое-какая разница все же есть.

— Что за разница?

— Когда туда я тебя везла, — объяснила она, — ты поглядывална меня, размышляя, на что я способна.

— Ну? — спросил я.

— Теперь, — продолжала она, — ты везешь меня, а яразглядываю тебя и стараюсь угадать, чего от тебя можно ожидать.

— От меня много чего можно ожидать.

— Будь это не так, я удивилась бы, черт возьми! Но и будьуверен, что, если твои сказки не оправдаются, тебе будет ой как жарко. Еслирассчитываешь вытрясти из Холгейта две с половиной сотни, тебя ждетпренеприятный сюрприз. Он ничего не знает об объявлении и не даст тебе ницента.

— А мне ни цента и не нужно, — ответил я.

Лоррен задумчиво покачала головой:

— Хотелось бы знать, чего ты все-таки хочешь. Хитришь… Когдая увидела тебя, ты мне почти понравился, и… черт возьми, все еще нравишься.

— Спасибо.

— Не за что, — ответила она. — Все зависит от совместимости.Если откровенно, то мужчины мне или сразу нравятся или сразу не нравятся. Явсегда была такой. Попадая в сферу мужского притяжения, я могу сразу сказать,нравится мне мужчина или не нравится.

Ты мне понравился и все еще нравишься, но если тыразбежишься, я, черт возьми, должна быть абсолютно уверена, прежде чем сказать:«Прыгай».

— Совершенно справедливо.

Мы снова замолчали.

Я свернул с дороги, и она увидела свет в помещении фирмы.

— Да, — протянула Лоррен, откидываясь на спинку сиденья, —вот это сюрприз!

— Не ожидала?

— Откровенно говоря, не ожидала. Думала, что привезешь менясюда и предложишь зайти, чтобы поискать мистера Холгейта со служебноготелефона.

— Я же говорил, что здесь горит свет. Было видно с дороги.