— Это почему же?

Блор хмыкнул.

— Затрудняюсь сказать. Только я бы ему палец в рот неположил.

— У него, должно быть, бурное прошлое, — сказал Армстронг.

— Не столько бурное, сколько темное, — возразил Блор, сминуту подумал, потом продолжал: — Вот вы, например, доктор, вы случаем неприхватили с собой револьвер?

Армстронг вытаращил глаза:

— Я? Господи Боже, ну, конечно, нет. С какой стати?

— А с какой такой стати мистер Ломбард прихватил его?

— В силу привычки, наверное, — неуверенно предположилАрмстронг.

Блор только презрительно хмыкнул.

Тут канат дернули. Несколько минут они изо всех силвытягивали Ломбарда.

Когда тянуть стало легче, Блор сказал:

— Привычка привычке рознь! Конечно, когда мистер Ломбардотправляется в дикие страны, он берет с собой и револьвер, и примус, и спальныймешок, и запас дуста! Но никакая сила привычки не заставила бы его привезти этоснаряжение сюда. Только в приключенческих романах люди никогда не расстаются сревольверами.

Армстронг озадаченно покачал головой. Наклонившись над краемскалы, они следили за Ломбардом. Искал он тщательно, но и невооруженным глазомбыло видно, что эти поиски ни к чему не приведут. Вскоре он перевалился черезкрай скалы, утер пот со лба и сказал:

— Ну что ж, теперь все ясно. Искать надо в доме — большенегде.

Обыскать дом не составляло труда. Для начала прочесалипристройки, потом перешли в само здание. В кухонном шкафу нашли сантиметр миссисРоджерс и перемерили все простенки. Тайников обнаружить не удалось. Да и где ихпоместишь в современном здании с его прямыми четкими линиями. Сперва прочесалипервый этаж. Поднимаясь наверх, они увидели через окно Роджерса — он выносилподнос с коктейлями на лестничную площадку.

— Поразительное существо — хороший слуга. Что бы нислучилось, он сохраняет поистине олимпийское спокойствие, — заметил Ломбард.

— Роджерс — первоклассный дворецкий, — согласился Армстронг,— этого у него не отнимешь.

— Да и его жена, — вставил Блор, — была отличной кухаркой.Судя по вчерашнему обеду…

Они вошли в первую спальню. Спустя пять минут троица ужестояла на лестничной площадке и смотрела друг на друга. В спальнях никого необнаружили — там просто негде было спрятаться.

— А куда ведет эта лестничка? — спросил Блор.

— В комнату прислуги, — ответил Армстронг.

— Но должно же быть какое-то помещение под крышей, —предположил Блор. — Ну хотя бы для баков с водой, цистерн и всякой такой штуки.Это наша последняя и единственная надежда.

Вдруг сверху донесся звук шагов — тихих, крадущихся.

Его услышали все. Армстронг схватил Блора за руку.

Ломбард предостерегающе поднял палец:

— Тсс! Слушайте!

И тут они снова услышали: наверху кто-то крался, стараясьступать как можно тише.

— Он в спальне, — прошептал Армстронг, — в той, где лежиттело миссис Роджерс.

— И как мы не догадались! — так же шепотом ответил ему Блор.— Ведь чтобы спрятаться, лучше места не сыскать. А теперь ступайте потише.

Они поднялись вверх по лестнице, на маленькой площадке переддверью остановились и прислушались. В комнате, несомненно, кто-то был. Оттудадоносился слабый скрип половиц.

— Вперед! — прошептал Блор. Распахнул дверь и влетел вкомнату, Ломбард и Армстронг ворвались следом за ним, и все трое остановились,как вкопанные. Перед ними стоял Роджерс с охапкой одежды в руках.

Первым нашелся Блор:

— Простите, Роджерс. Мы услышали шаги и подумали, ну,словом, вы понимаете, — он замялся.

— Прошу прощения, джентльмены, — сказал Роджерс. — Я хотелперенести вещи. Думаю, никто не будет против, если я займу одну из пустующихкомнат для гостей этажом ниже. Самую маленькую. — Он обращался к Армстронгу.

— Разумеется, занимайте, — ответил тот, отводя глаза отприкрытого простыней тела.

— Спасибо, сэр, — сказал Роджерс и, прижимая к груди охапкувещей, спустился по лестнице вниз. Армстронг подошел к постели, приподнялпростыню и посмотрел на умиротворенное лицо покойницы. Страх оставил ее. Егосменило равнодушие.

— Жаль, у меня нет с собой аптечки, — сказал он. — Хотелосьбы узнать, чем она отравилась. И давайте кончим розыски, — сказал он. —Инстинкт подсказывает мне, что нам ничего не найти.

Блор сражался с задвижкой двери, ведущей на чердак.

— Этот тип ходит совершенно бесшумно, — сказал он. — Минутуили две назад мы видели его на площадке. А ведь никто из нас не слышал, как онподнимался.

— Потому-то мы и решили, что здесь ходит кто-то чужой, —заметил Ломбард.

Блор скрылся в темном провале чердака. Ломбард вынул изкармана фонарь и полез за ним. Пять минут спустя трое мужчин стояли на площадкеи мрачно смотрели друг на друга. Они перепачкались с ног до головы, паутинасвисала с них клочьями. На острове не было никого, кроме них, восьмерых.

— Итак, мы ошиблись, ошиблись буквально во всем, — сказалЛомбард. — Выдумали какойто кошмар — плод суеверий и расходившегосявоображения, и все из-за двух случайных смертей.

— И все же, — Армстронг был настроен серьезно, — вопрос остаетсяоткрытым. Ведь я как-никак врач и кое-что понимаю в самоубийствах. АнтониМарстон был не похож на самоубийцу.

— Ну, а это все-таки не мог быть несчастный случай? —неуверенно спросил Ломбард.

— Что-то не верится в такой несчастный случай, — хмыкнулскептически настроенный Блор.

Все помолчали, потом Блор сказал:

— А вот с женщиной… — и запнулся.

— С миссис Роджерс?

— Да, ведь тут мог быть несчастный случай?

— Несчастный случай? — переспросил Филипп Ломбард. — Как выэто себе представляете?

Вид у Блора стал озадаченный. Его кирпичное лицо потемнелоеще сильнее.

— Послушайте, доктор, вы ведь давали ей какой-то наркотик? —выпалил он.

Армстронг вытаращил на него глаза.