— Хватит, больше нельзя, увози, — велел Коля подносчику. —Представляете? Это кто-то из службы охраны минералочки с собой захватиламериканской!

— Да они и так всегда воду привозят свою, — в изумлениисказала Надежда. — И кулеры везде ставят, такие здоровые кипятильники спластмассовыми стаканами! Но чтобы кто-то в номер столько воды завозил, япервый раз в жизни вижу!..

— Ну, а этот привез личную, общественной ему мало или она неподходит. — Коля был раздражен, то ли из-за воды, то ли из-за того, что подносчиктеперь никак не мог заехать в лифт — телега билась о порожек и внутрь никак непереваливала. — Надежда, извините меня, пожалуйста, я ему помогу.

— Да, Коль, бегите!

Он пошел к лифтам, но остановился и спросил негромко:

— Покажете мне Питер? Такой сказочный город!.. Мне хочется,чтобы показал кто-нибудь, кто его любит. И у меня машина здесь, я из Москвы намашине приехал.

Девочки за конторкой, которые все продолжали селитькитайцев, замерли, как будто в игре «море волнуется». Надежда спиной чувствовалаих взгляды и напряженные уши, которые ловили каждое слово. Ну конечно!..

Ну, сейчас начнется — романы, истории, трагедии, комедии,фарсы, любовная лирика, пьесы из русской жизни, пьесы из американской жизни инапоследок пьеса «Чайка» с Ниной Заречной!.. Служба безопасности,компьютерщики, электронщики, которые начнут менять провода, — а в отеле будутменять все провода, все, до самого последнего жалкого шнура, идущего ктелефону! — такие незнакомые, странные, говорящие на другом языке, живущие по другимзаконам, все они в основном мужчины!..

Помогай нам бог, целая толпа совершенно новых мужчин,которые проживут здесь много месяцев! Это вам не обремененный семьей швейцарПейсахович, тут дело посерьезней будет!

Надежда оглянулась, и, как в комедии, все моментально отвелиглаза.

— Коль, мы с вами это обсудим, — сказала она с деловойсердечностью в голосе. Этой деловой сердечности ее научила Лидочка. И необязывает ни к чему, и собеседник вроде доволен. — Сегодня я точно не могу.

Люба Глушенко за ее спиной что-то быстро шепнула на ухо ТанеНаумовой, боковым зрением Надежда видела это ее движение. Должно быть,сообщала, что сегодня Звонарева прогуливает главного американца.

Сегодня я позвоню своему мужу, мрачно и твердо решилаНадежда. Будь что будет! Я без него не могу. Я чувствую себя проституткой,которую пытаются пристроить к ремеслу!

В лифте что-то загрохотало, обвалилось, и оказалось, чтоверхняя упаковка свалилась с пирамиды, полиэтилен треснул, бутылки раскатились.

Коля Саньков позеленел. Еще бы, в центральном лифте, наглазах у всех сотрудников его служба работает из рук вон!..

Пока собирали бутылки, пока составляли их обратно натележку, пока явившаяся неизвестно зачем уборщица подтирала пол, хотя на нем неосталось никаких следов, в центральном лифте застрял кто-то из американцев.Зачем-то он нажал кнопку шестого этажа, которая еще накануне былазаблокирована, лифт закрыл двери, поехал и остановился. Побежали за монтером, ивыяснилось, что по непонятной причине «обесточилось целое крыло, мать его заногу!», и дело вовсе не в том, что шестой этаж был заблокирован!.. Пробежала Лидочка,управляющий проскакал, и началась обычная нервотрепка, которая происходит вотеле, когда готовится президентский визит.

Уборщица Зина со своими швабрами и пластмассовым ведромпотихоньку убралась в свою каморку, замкнула дверь на ключ, пристроилась наузенькую кушетку, выложила из кармана папиросы, а из шкафа достала теплуючекушку.

Пить на работе строго воспрещалось, и эта зараза ЛидочкаАрсеньевна, если поймает, обязательно уволит ее, она уже так Машу Пронинууволила в прошлом году, поэтому у Зины была припасена еще бумажечка, а в нейтолченый лавровый лист. Посыпал на язык, и никакого тебе запаха, и не докажетникто!..

Из кармана полосатого форменного платья Зина досталаамериканскую бутылочку — они с телеги-то посыпались, раскатились, и она однуприбрала, хоть попробовать, что это за вода такая, раз ее из-за моря прут!

Предвкушая удовольствие — все тут у нее есть, и чекушка, ичем запить, и лаврушка, чтоб зажевать, и папироса, чтобы покурить на свободе, —она открутила пробку, нюхнула, зажмурилась и опрокинула в себя примернополовину бутылки водки.

Лицо у нее сначала сморщилось, но постепенно разгладилось,стало довольным, она подышала открытым ртом, осмотрела американскую бутылку,вздохнула и попила из нее.

Вода как вода, успела подумать Зина. Ничего такогоособенного в ней и нету.

Подумав так, она вдруг схватила себя за горло, котороестиснула судорога, глаза у нее вылезли из орбит, и сначала она увидела поле,полное васильков и ржи, а в поле дорогу. По дороге идет мать и машет ей, Зине,платком, а она, маленькая еще, бежит, бежит навстречу, и пяткам щекотно и теплобежать по дороге, по которой только прошел трактор.

Потом она еще подумала, что Виталику всего пятнадцать,пропадет теперь, в колонию его отправят, и напоследок удивилась, зачем такплохо жила.

Все словно начерно, все будто надеялась, что вот-вот заживетв полную силу, как и должен жить человек, все думала, что времени у неенавалом!.. А времени не было вовсе, вот как все обернулось.

И еще не сказала Виталику, как она его любит и как он наотца похож, а отец был хороший, добрый.

Так ничего и не успела уборщица Зина, потому что умерла.

Она повалилась вперед, ударилась лицом о край стола,американская бутылка выпала у нее из руки и покатилась, и закатилась подкушетку.

Из нее потихоньку выливалась американская вода.

Человек, следивший за ней от самого лифта, через час вошел вкомнатушку, равнодушно посмотрел на Зину, нагнулся, нашарил бутылку, аккуратнозавернул крышку и сунул ее в карман.

Вышел, прикрыл за собой дверь, посмотрел по сторонам и тихои сильно ударил в замочную скважину.

Замок щелкнул, закрылся.

Человек еще постоял и пошел по коридору.

* * *

— Выпишу, да и все! — Главврач брал из высокой стопкитолстые истории болезней, наспех читал и складывал в низкую стопку. Такимобразом получалось, что высокая стопка становилась все ниже, а низкая стопкавсе выше. — Куда мне ее девать, товарищ милицейский?!. Вот видите, истории?

Максим Вавилов подтвердил, что видит.

— Ну так вот, это все умершие! Умершую бы родственникивзяли, а она живая! У меня тут не санаторий и не платная клиника! Жива,очухалась малость, и домой, домой! Что она, просто так лежать будет!