— Знали — откуда? — насторожился мистер Саттертуэйт.

— А я, сэр, переодевалась в своей комнате и случайно глянулав окно. Мимо как раз проходил поезд, у него из трубы валил дым. И вдруг,представляете, я вижу, что этот дым напоминает огромную-преогромную руку… Такаястрашная белая рука на темно-красном небе. Пальцы такие скрюченные и как будтотянутся за чем-то. Меня аж в дрожь бросило. «И надо ж, — думаю, — такомупривидеться! Не иначе, как что-то случится!..» И в ту же минуту — бах! —выстрел. «Вот, — думаю, — и случилось!» Лечу вниз, вбегаю вместе с Керри и со всемиостальными в музыкальную комнату — а она уж там лежит с простреленной головой,и кровь кругом… Ужас! Я потом говорила сэру Джорджу про этот знак на небе — даон только отмахнулся. Да, несчастливый выдался денек, я это еще с утра нутромчуяла. А чего ж вы хотите — пятница, тринадцатое число!..

И так далее в том же духе. Мистер Саттертуэйт был самотерпение. Он снова и снова возвращал ее к обстоятельствам убийства, задавалнаводящие вопросы и в конце концов был вынужден признать свое поражение. ЛуизаБуллард выложила все, что знала, и рассказ ее был прост и незатейлив.

Одна интересная, однако, выяснилась подробность. Нынешнееместо ей предложил мистер Томпсон, секретарь сэра Джорджа.

Соблазнившись высоким жалованьем, она тут же дала согласие,хотя из-за этого ей пришлось спешно покинуть Англию. На месте ее обустройствомзанимался некий мистер Денмен, который, кстати, и посоветовал ей не писатьсвоим прежним товаркам в Англию: якобы у нее от этого «могут возникнутьпроблемы с иммиграционными службами» — предостережение, в которое она в силусвоей непосредственности поверила.

Жалованье у нее действительно было немалое. Упомянутая еювскользь цифра так поразила мистера Саттертуэйта, что, поколебавшись, он все жерешил встретиться с этим мистером Денменом.

У мистера Денмена он без труда выведал все, что тому былоизвестно. Как оказалось, мистер Денмен когда-то встречался с Томпсоном вЛондоне, и Томпсон оказал ему некую услугу. В сентябре секретарь прислал емуписьмо, в котором говорилось, что сэр Джордж, по причинам личного характера,желает удалить из Англии одну девицу, и не может ли мистер Денмен подыскать ейработу? Была также переведена изрядная сумма, предназначенная для выплатынадбавки к ее жалованью.

— Обычное дело, с кем не бывает! — сказал мистер Денмен,вальяжно откинувшись в кресле. — Но в общем-то она девушка скромная.

Мистер Саттертуэйт подумал, что дело, пожалуй, не такое уж иобычное. Очень сомнительно, чтобы Луиза Буллард оказалась мимолетной прихотьюсэра Джорджа Бэрнаби. Однако зачем-то все же понадобилось выдворить ее изАнглии. Зачем, интересно? И кто за этим стоит? Сэр Джордж, поручивший свои делаТомпсону? А может, Томпсон действовал по собственному почину, лишь прикрываясьименем хозяина?

На обратном пути мистер Саттертуэйт все еще размышлял надэтими вопросами. Он был мрачен и подавлен: его поездка ничего не дала.

На другой день после приезда, остро переживая неудачу, оннаправился в «Арлекино». Он почти не надеялся, что ему сразу же удастсяувидеться со своим приятелем, однако, к своему удовольствию, за столиком в углуон увидел знакомую фигуру, и смуглое лицо мистера Арли Кина осветилосьприветственной улыбкой.

— Да, — промолвил мистер Саттертуэйт, перекладывая себе втарелку ломтик масла, — задали вы мне задачку! Послали искать ветра в поле.

Мистер Кин удивленно приподнял бровь.

— Я вас послал? По-моему, это была целиком ваша идея.

— Чья бы она ни была, из нее ровным счетом ничего не вышло.Луизе Буллард рассказать нечего.

Засим мистер Саттертуэйт подробно изложил свой разговор сгорничной, а также с мистером Денменом. Мистер Кин слушал молча.

— Лишь в одном наши подозрения подтвердились, — продолжалмистер Саттертуэйт. — Кому-то действительно понадобилось, чтобы она уехала изстраны. Но зачем? Не могу понять.

— Не можете? — словно поддразнивая, по своему обыкновению,спросил мистер Кин. Мистер Саттертуэйт вспыхнул.

— Вы, верно, считаете, мне надо было быть настойчивее?Уверяю же вас, я не раз выслушал ее от начала до конца. И не моя вина, что еерассказ абсолютно ничего нам не дал.

— А вы уверены, что так уж ничего и не дал? — спросил мистерКин.

Удивленно воззрившись на собеседника, мистер Саттертуэйтвстретил все тот же знакомый взгляд, насмешливый и печальный.

И, слегка смутившись, неуверенно покачал головой.

Последовала пауза, затем мистер Кин, уже совсем другимтоном, произнес:

— В нашей прошлой беседе вы прекрасно описали всехдействующих лиц. Вы, всего в нескольких словах, сумели так мастерски ихизобразить, что теперь я почти зримо представляю себе каждого из них. Хотелосьбы вот так же представить и место события — прошлый раз оно как-то осталось в тени.

Мистер Саттертуэйт был польщен.

— Место события? То есть Диринг-Хилл? Что ж, это нетрудно.Таких теперь немало понастроено вокруг больших городов. Знаете, такиекраснокирпичные домики, с «фонарями»[21]. Они довольно уродливы снаружи, новполне комфортны. Типичные дома богачей. И Диринг-Хилл такой же, как все. Неочень большой — акра два в основании. Внутри все как в гостинице, спальнисмахивают на гостиничные номера. При каждой спальне ванна с горячей и холоднойводой, кругом золоченые электрические светильники. Все замечательно, но малопохоже на деревенский дом. Чувствуется, что до Лондона всего девятнадцать миль.

Мистер Кин внимательно слушал.

— Поезда, наверное, ходят нерегулярно, — заметил он.

— Да нет, не сказал бы, — оживился мистер Саттертуэйт. —Прошлым летом я несколько раз наезжал туда из Лондона. Ездить было оченьудобно. Правда, интервал между поездами целый час, но зато каждый час, ровно всорок восемь минут, отправление от вокзала Ватерлоо — вплоть до десяти сорокавосьми вечера.

— Долго ехать до Диринг-Вейла?

— Минут сорок. Остановка в Диринг-Вейле в двадцать восемьминут.

— Ну конечно, — поморщился мистер Кин. — Как же это язапамятовал? Ведь мисс Дейл провожала кого-то в тот вечер как раз навосемнадцать двадцать восемь, верно?

Какое-то время мистер Саттертуэйт ничего не отвечал. Мысльего опять метнулась к нерешенной задаче. Наконец он сказал:

— Вы не могли бы пояснить, что именно вы имели в виду, когдаспросили, уверен ли я, что он нам так уж ничего не дал?