Игорю. Мы возобновили общение. Пришлось, правда, сочинить дурацкую историю про оставленный в гостинице телефон, и вообще, ужасно кривить душой… Но мне просто необходима была хоть какая-то определённость и уверенность в завтрашнем дне, чувство хотя бы мнимой защищённости.

Я надеялась на него.

К концу рабочего дня я почти успокоилась и даже стала представлять у себя в голове, как познакомлю их, Игоря с Мишей. Как будем сидеть за одним столом, и как на всё это отреагирует Ванька… Почему-то мне казалось, что Игорь ему понравится. Возможно, не сразу… Но, когда Миша поймёт, что у меня теперь есть защита, против которой он не попрёт (ибо трус!), и с которой, на самом деле, лучше считаться — он сам настроит Ваньку на принятие Игоря.

Или не настроит. Но пока мне это не важно… Пока я ухватилась за свою единственную соломинку, у меня появилась надежда…

Единственное, отчего на душе по-прежнему скребут кошки, что всё ещё заставляет сердце сжиматься и ныть от тоски — это мысли о Серёже.

Роман с этим мальчишкой уже однозначно, решительно не вписывается в мою схему. К тому же, я бы не хотела подставлять его. Ему не нужна женщина с подобными проблемами, он должен оставаться свободным и счастливым как можно дольше. Он такой юный и красивый, что портить ему жизнь было бы верхом той циничности, в которой я отныне погрязла. И, как бы мне ни хотелось ещё хоть раз встретиться с ним, этого я уж точно не сделаю.

В полной уверенности в этом я выходила с работы. И, конечно же, совершенно не рассчитывала тут же его увидеть.

Серёжа ждал меня на том самом месте под фонарём.

Рядом с ним на заснеженной лавочке лежал букет алых роз.

Эти цветы были свежими.

Сергей

Я не выдержал. Она не писала целых два дня, а я не мог написать ей первым, поскольку никогда в своей жизни не бегал за девчонками.

Мне всё давалось легко. Не хочу хвастать, но ещё ни одна девчонка не заставляла меня нервничать. Мне всегда достаточно было сделать лишь шаг. Даже полшага, если честно. После этого любая переставала набивать себе цену, если до этого пыталась, и, как правило, окружала меня таким вниманием, от которого порой хотелось вздёрнуться.

Но Марина не играла. Я чувствовал это, и меня это парило. Она реально решила слиться.

Я много думал над тем, где накосячил. Припоминал, что и в какой момент ляпнул ей, пытался понять, что её оттолкнуло. Но в итоге пришёл к выводу, что всё сделал правильно. Я был честен. Мне надоели игры, я никогда не хотел и не хочу таких отношений, какие были у нас с Леськой. Я хочу быть открытым, хочу любить и отдавать всего себя той, кто это поймёт и оценит. Той, которая готова так же отдавать себя в ответ.

Я думал, это она. Поверил в это. И теперь не мог позволить ей просто так всё испортить. Из-за страхов, предрассудков, каких-либо проблем и других мужиков — до лампы. Единственное, что я готов был принять как аргумент — это банальное «не понравился». Не зацепил, разочаровал.

В общем, если я ей не по вкусу. Я, а не мой возраст или ещё какие-то глупости.

Я хотел посмотреть ей в глаза.

Она вышла позже, чем я предполагал. Схватив цветы, как сопливый романтик, я двинул в её сторону. Она застыла.

— Привет, — не дав ей опомниться и сбежать, затараторил я. — Короче, я подумал, что мы не с того начали. Как насчёт погулять? Это, кстати, тебе… — Я всучил ей букет. — Говорят, сегодня последний день снег, потом на две недели потепление. Тебе холодно?

— Нет, — нерешительно вставила она в паузу, которую я наконец-то сделал.

Но её лицо было всё ещё ошалелым, и я продолжил:

— Тогда пойдём прогуляемся? Кстати, у меня в ушах сейчас «Architects», хочешь поделюсь? — Не успела она мотнуть головой, уже на ходу, как я воткнул ей один наушник. — Тебе какая песня у них больше нравится? «Doomsday» зачётная, да? Особенно на полной громкости…

— Разве я говорила, что они мне нравятся?

— А что, нет? Тогда забей. — Я сунул руки по карманам и почему-то почувствовал себя придурком. Как тогда, когда мы первый раз шли вместе к остановке. Когда между нами ещё ничего не было.

Почему так?..

Она молчала. Я бросил на неё взгляд и остановился. Она, соответственно, тоже. Белый фонарный свет, её глаза…

— Серёж…

Я уже знал, что за таким началом последует. И старался держать себя в руках, но меня колотило не кисло. Я оборвал:

— Подожди… Пока не говори ничего. Пожалуйста. Давай мы сейчас просто с тобой погуляем? Один раз. А дальше, если захочешь, ты всё скажешь.

Она опустила нос в цветы, задумалась. Я ждал. Потом наконец опять подняла глаза…

Глава 21

Марина

Если бы кто-то сказал мне, что однажды я буду стоять на крыше самого высокого в городе здания в обнимку с самым красивым в мире парнем, слушать одну на двоих музыку и смотреть на так волшебно кружащий в свете иллюминации снег…

Я не могла поверить в происходящее. Это было сказочно.

Его тёплые объятия, облачка пара изо рта, дурманящая голову высота…

Я едва не расплакалась, когда мы переходили по какому-то узкому балкону на следующий за техническим, последний этаж, и так вцепилась в руку бедному Серёже, что наверняка оставила на его озябших ладонях следы от ногтей.

Было страшно.

Но, когда мы вышли на вполне безопасную, на мой придирчивый взгляд, площадку, я слегка расслабилась.

Чтобы выпасть оттуда, нужно было бы очень постараться, ведь её периметр ограждали довольно высокие, по пояс нам, бортики. Вернее, не бортики, а борта — внушительные железобетонные конструкции, снаружи которых крепилась подсветка дома.

— Теперь признавайся, кто эта шикарная женщина, что дала тебе ключи? — слегка повернувшись к прильнувшему ко мне со спины Серёже, снова заговорила я.

— Я же сказал, любовница, — прошептал он мне в свободное от какой-то очень щемящей композиции ухо.

А потом коснулся за ним тёплыми губами. Легко, невесомо и немного щекотно.

— Та-а-ак… замечательно. Значит, ты и правда отдал ей мои розы навсегда… — в шутку упрекнула я. — Ну хорошо, а кто же тогда я? — спросила провокационно.

— Ты… — он на секунду задумался, уткнувшись носом мне в плечо, а потом снова продолжил бормотать на ухо. — Моя будущая супруга.

Я неслышно цыкнула и покачала головой. Серёжа, как оказалось, привык шутить абсолютно серьёзным