– Но это был мертвый сад, а не мертвый лес, - удивиласья.

– Когда-то здесь были и леса, и сады, - тихо произнесДойль. Рис пояснил:

– Здесь был целый мир, Мерри, подземный мир. Леса иреки, озера и прочие чудеса. Но он сжимался, таял вместе с нашей силой. Пока неосталось то, что ты помнишь - голая земля на месте цветника, да кольцо засохшихдеревьев.

Рис обвел рукой панораму леса.

– В последний раз я видел такое внутри холма столетияназад.

Эйб обнял меня за плечи - неожиданно, я напряглась. Онпопытался отстраниться, но я потрепала его по руке и сказала:

– Ты меня напугал слегка, вот и все.

Не сразу, но он прижал меня крепче.

– Это ты сделала, принцесса.

Я обернулась и увидела его улыбку.

– Мне кажется, что и ты помог, - сказала я.

– И Мистраль, - добавил Дойль. Он старался сказать этоспокойно и почти сумел, как ни больно ему было произносить эти слова. Онсчитал, что кольцо королевы, переместившееся теперь на мой палец, выбралоМистраля моим королем. Я убедила его, что в реакции кольца не столько Мистральбыл «виноват», сколько мой первый опыт секса внутри холма с кольцом на пальце.Дойль согласился с моими доводами, но сейчас, видимо, задумался опять.

– Дойль, - сказала я.

Он качнул головой.

– По сравнению с такими чудесами, принцесса, что значитчье-то личное счастье?

Я его почти отучила звать меня принцессой, став для негоМередит или даже Мерри - но и с этим, кажется, опять проблемы. Я тронула его заруку. Он отстранился аккуратно, но твердо.

– Ты слишком легко сдаешься, мой друг, - сказал Мороз.

– У нас опять есть небо над головой. - Дойль махнулпистолетом в сторону: - И лес для прогулок. - Зажмурившись, он поднял лицонавстречу теплому дождю. - В ситхене опять идет дождь.

Дойль открыл глаза и взглянул на Мороза, схватил его за руку- черная рука на белой.

– Какого еще знака ты ждешь, Мороз? Мистраль победил.

– Я от надежды не отказываюсь, Мрак. Не отдам ее, едваобретя. И тебе не стоит.

– Так, мне чего-то не сказали, - сделал вывод Рис.

Дойль мотнул головой:

– Все тебе сказали.

– Ну, это уже на ложь похоже, а нам лгать не велено.

– Я с тобой здесь это обсуждать не буду, - оборвалДойль, глядя мимо Риса на высокий силуэт Мистраля. Взгляд он тут же отвел, норевность я заметить успела.

– Подумай о своей собственной силе, Мрак, - сказал Эйб.

– Хватит, - ответил Дойль. - Нам следует доложитькоролеве о случившемся.

– На грудь себе посмотри, Мрак, - кивнул Эйб.

Дойль нахмурился непонимающе, но посмотрел. И я посмотрелатоже. На черной коже и в неверном свете видно было плохо, но…

– У тебя там рисунок, красный контур.

Я подошла ближе - разглядеть, что там магия Аблойканарисовала на Дойле. Протянула руку, обводя контур рисунка. Дойль сделал шагназад:

– Так много мне не выдержать, принцесса.

– Ты снова носишь на теле свой знак, - сказал Эйб. - Неодин Мистраль возвращается в силу.

– Но именно он возвращает силу стране, - возразилДойль. - И я готов был встать у него на пути, ибо сердце мое не вынесло быпоражения в этой битве. Но теперь, после чудесного воскрешения садов, послевозвращения знаков силы… Я служил двору столетие за столетием, глядя, как мытеряем себя. Как же могу я бросить службу, когда мы стали отвоевыватьпотерянное? Данная мною клятва служения либо что-то значит, либо не стоитничего. Я смогу справиться с собой ради блага моего народа - или я никогда и небыл Мраком Королевы. Я это сделаю - или я ничего не стою, разве ты не понимаешь?

Эйб шагнул к нему, тронул за плечо.

– Понимаю, доблестный Мрак. Только я говорю тебе, чтомагия - щедрая сила. Богиня щедра, и щедр Бог. Они не дают одной рукой, чтобыдругой отнять. Не настолько они жестоки.

– Служение им жестоко.

– О нет, это служба Андис жестока, - тихо сказалАблойк.

В сумраке леса защебетала птица, осаживаясь на ночь - ссонной и вопросительной интонацией. И из тьмы донесся голос:

– Я думала, ты пьяный дурень, Аблойк. А теперь поняла,что не вино виновато. Ты дурень от природы.

Мы все подскочили и повернулись на голос.

Королева Андис отделилась от той же стены, из которойвыплыла в первый раз. Глупо было с нашей стороны не подумать, что она можетвернуться.

Эйб упал на колено прямо в грязь.

– Я не имел в виду ничего дурного, моя королева.

– Имел, имел. - Она прошла к нам несколько шагов иостановилась, искривив губы. - Тучки, дождик - это мило, но без грязи я бызапросто обошлась.

– Прости, что не угодили тебе, моя королева, - сказалМистраль.

– Извинения звучат лучше, когда их приносят на коленях,- заявила она.

Мистраль встал на колени рядом с Эйбом. Волосы у обоих былислишком длинные, мокрые и тяжелые, они упали в грязь. Мне не нравился видколенопреклоненных стражей. Я начала за них бояться.

Королева по щиколотку в грязи пробралась к стражам, но неостановилась, а дошла до Дойля. И провела пальцами у него по груди.

– Щеночки, - улыбнулась она.

Дойль стоял неподвижно, бесстрастно. Андис обычно ласкупревращала в пытку. Она дразнила и мучила стражей, а потом отказывала им вразрядке - ее любимая игра на протяжении веков.

Королева тронула руку Мороза:

– Твое дерево потемнело, теперь его легко увидеть.

Она шагнула к Рису, потрогала парных рыб. Потом подалась комне, и я едва не отшатнулась. Андис приложила ладонь к изображению ночнойбабочки у меня на животе - яркому, как лучшая из татуировок.

– Несколько часов назад она билась, стараясь выбратьсяу тебя из кожи.

Я посмотрела на ее руку, очень надеясь, что королева невздумает потрогать ниже. Я ей не нравилась, но потрогать меня в интимных местахона вполне была способна - просто потому, что знала, как она мне противна. Сексс приправкой из ненависти мою тетю всегда устраивал.

– Стражи мне говорили, что она станет похожа на тату.

– А сказали они тебе, что она такое?

– Знак силы.

Королева качнула головой.

– Другие носят контурные изображения, а твоя бабочка -будто живая. Похожа на фотографию, не на рисунок. Магия Аблойка тебе такогодать не могла бы. Это… - она сильнее надавила мне на живот, - это значит, чтоты способна отмечать других. Значит, что те, кого ты отметишь - они как птенцы,жмущиеся к твоему огню.