— Но кто же может знать, что ничего не пропало? —жаловалась Потаповна. — А теперь на меня скажут!

— Потаповна, а мне-то ничего у вас в сумке не было? —с замиранием сердца спросила Надежда.

— Было, — спокойно ответила старуха. — Даведь ты просила тут оставить. Я и оставила, с собой не взяла.

— Потаповна! — даже прослезилась Надежда. —Дай вам Бог здоровья!

— На вот, держи открытку свою!

Надежда тут же пробежала глазами текст открытки и недоуменнопожала плечами. Адрес и телефон Эли Новицкой… Что хотела ей этим сказать Софа?Что Эля больше ее знает о причинах происходящего? Что Эля сама как-то причастнак событиям? Судя по тому, что неизвестные даже вскрыли ящик и отобрали сумку упочтальонши в поисках этой открытки, содержащаяся в ней информация очень важна.Ведь Софа отправила эту открытку в последние минуты своей жизни. Кроме того,возникают еще вопросы: во-первых, как неизвестные злоумышленники узнали, чейящик надо вскрыть, то есть по какому адресу Софа отправила открытку, аво-вторых, почему Софа так неожиданно прекратила телефонный разговор? Возможно,именно в эту минуту ей стало плохо, но уж больно подозрительная точность. Иеще, Надежда, конечно, выяснит потом у Софиного мужа, не была ли тасердечницей, но внешне Софа производила впечатление здорового человека, то естьв таком возрасте у всех у нас есть свои болячки, но сердечники не работают впенсионном возрасте, берегут сердце. Так что, это еще вопрос, что там засердечная недостаточность?

— Алло!

— Добрый вечер, Виктор Петрович!

— А, это вы? У вас есть для меня новости?

— Да, я готов предоставить вам отчет по порученному мнеделу.

— Где и когда?

— Если можете, подъезжайте через полчаса к Таврическомусаду и входите через центральные ворота, я к вам присоединюсь.

Через полчаса Виктор Петрович вошел в центральные воротаТаврического сада и не торопясь пошел по главной аллее, на удивление пустынной.Неожиданно рядом с ним появился, будто материализовавшись из прозрачныхсумерек, невысокий худощавый человек незапоминающейся внешности. Вересов готовбыл поклясться, что секунду назад на аллее никого не было, — и вот, этотстранный тип идет рядом, будто всегда тут и был.

— Здравствуйте, — неодобрительно покосился Вересовна своего спутника, — ну у вас и манеры!

— Добрый вечер. Это профессиональное.

— Ну, что вам удалось выяснить?

— Давайте присядем на эту скамью. Боюсь, вам будет неочень приятно слушать мои слова.

— Что же вы думаете, я не устою на ногах?

— Не обижайтесь, Виктор Петрович, это я так, к слову.Итак, вам уже известно, что ваша покойная пассия была не тем человеком, закоторого себя выдавала?

— Я попросил бы вас говорить о ней с большим уважением.

— Что ж, согласен, о мертвых или хорошее или ничего.Итак, я расскажу вам одну интереснейшую историю, происшедшую примерно год назадв одной из суверенных прибалтийских республик, а именно — в Литве.

— Почему я должен слушать ваши истории? Какое мне доних дело?

— Выслушайте меня и не перебивайте, — в голосеэтого странного человека прозвучали властные и завораживающие нотки, и Вересовурасхотелось его перебивать. — Итак, игорный бизнес Каунаса контролировалидве основные группировки. Во главе одной из них стоял.., ну, допустим,Альгердас, а во главе другой — предположим, некий Эдик. Альгердас был человекомнемолодым и осторожным. У него была надежная, проверенная охрана, и подобратьсяк нему Эдик, как ни старался, не мог. Альгердас жил, как ни странно, не в собственномособняке, а занимал вместе со своими приближенными и телохранителями целый этажроскошного многоэтажного здания в центре Каунаса. А в том же здании, нижеэтажом, жил некий законопослушный, но тем не менее процветающий бизнесмен,назовем его, скажем, Йонас. Так вот, это Йонас неожиданно встречает на Кипре,где он отдыхал летом, очаровательную женщину. И она производит на него такоенеизгладимое впечатление, он находит в ней такую пропасть достоинств — и ум, ичесть, и совесть.., ну я, кажется, увлекся, — что тут же побоку свою жену,с которой прожил, между прочим, пятнадцать лет, — и приводит свою кипрскуюзнакомую полноправной хозяйкой в свой дом. Даже не дожидаясь развода.Интересно, что сначала он хотел оставить квартиру и многое другое жене — так сказать,поступить как джентльмен, — но потом прекрасная киприотка так ловкоповернула дело, что он передумал и решил, что жене и в скромной однокомнатнойквартире будет достаточно просторно, — она же одна, куда ей больше?Причем, что характерно, он вроде бы сам пришел к этой мысли. Вот ведь какбывает.

Вересов заерзал на садовой скамейке, хотел было что-тосказать, но раздумал. Сосед его продолжал свой рассказ.

— Как только новая хозяйка утвердилась в апартаментахЙонаса, она проделала такой трюк, что и в цирке не всегда увидишь. Дождавшисьотъезда Йонаса на пару дней по делам, она привезла в квартиру новый рояль. Ну,рояль и рояль — кому какое дело! А потом, разогнав всех домашних по каким-томелким делам, она бесшумным шведским инструментом просверлила небольшоеотверстие в перекрытии между этажами, пропустила в это отверстие тонкуюполихлорвиниловую трубку, подсоединила ее к баллону с боевым отравляющим газом,который находился в рояле, а где уж она этот газ достала, вы меня неспрашивайте, это совершенно другая история, очень опасная, и я предпочитаю втакие дела нос не совать.

Выполнив эту небольшую работу, дама, совершенно ничего невзяв с собой из ценностей и теплого белья, уезжает из квартиры бедного Йонаса внеизвестном направлении и оставляет его безутешным вдовцом.., или этоназывается как-то иначе? А в квартире выше этажом находят несколько позжеодиннадцать трупов. Да еще и соседка, случайно задержавшаяся возле двери,сильно пострадала. Правда, литовские медики спасли ее жизнь. Но задерживаться учужих дверей она больше не может. Ну, как вам история?

— Зачем вы мне это рассказали? Какое отношение этоимеет ко мне и к Людмиле?

— Не называйте ее так, Виктор Петрович, не трогайте выимя бедной женщины, которая погибла два года назад в автомобильной катастрофе ипокоится себе с миром на витебском кладбище.

— Так объяснитесь, — настойчиво просил ВикторПетрович, его мозг отказывался воспринимать все рассказанное.

— Какое отношение это имеет к вам? Знаете, этаочаровательная дама с Кипра имела одну необычную привычку: она никогда нефотографировалась. Ну то есть совершенно! Просто избегала фотоаппаратов.Никаких групповых кадров, никаких трогательных семейных портретов… Но раз уж выхотели подробного отчета… Если дама ездила на Кипр, значит, даме оформляливизу. И под какой бы фамилией она при этом ни фигурировала, фотография вконсульстве должна быть ее собственная. Ну не буду вас утомлять, остальное делотехники. Вот что мне удалось получить и увеличить. Не хотите ливзглянуть? — Он достал из кармана фотографию.