— Не думаю, чтобы это нам помогло, — унылопроговорила Вера.

— Это наш последний шанс, иначе я просто не знаю, что иделать. В милицию идти? Но куда, в районное отделение? Так все районы разные.Что, я пойду к своему участковому Павлу Савельичу и скажу, что вместо Зинаидыхотели убить меня? Представляю, что он мне ответит! — Надежда фыркнула.

— Только вот, где девочку искать? Мы знаем только имя ифамилию, ну еще год рождения. Времени-то сколько прошло, она, скорее всегозамужем, фамилию сменила, семья у нее. И знаешь, Вера, что у меня в головевертится, что она даже и не из города, а из деревни, из пригорода. Помнишь, онис Клавой как-то поругались, так Клава и говорит, что ты, мол, вообще к нам непо прописке, имели полное право тебя не брать.

Тут они заметили, что по-прежнему стоят в телефонной будке,а привязанный снаружи Мак скулит и смотрит на них укоризненно.

— Эх, как бы вспомнить, откуда эта Маргаритародом! — вздохнула Надежда. — И ведь мы знали об этом, точно знали,только сейчас забыли.

— Пойдем, Надя, мы тебя до «Чернышевской» проводим.

Но Мак дал понять Вере, что ему срочно надо прогуляться, идаже сделал попытку задрать лапу на телефонную будку.

— Мак, ты с ума сошел, нас же оштрафуют!

— Не мучай его, Вера, идите гулять, я уж сама дойду.Если что вспомнишь, звони мне в любое время.

— Будь осторожна, Надя, — крикнула Вера уже набегу, устремляясь за Маком.

Лана сидела в спальне перед большим маминым зеркалом ирассматривала свое лицо. Ей казалось, что после всего, что с ней случилось запоследний месяц, она должна была измениться, и эти изменения скажутся на еевнешности. Но нет, на первый взгляд все как прежде — те же прямые черныеволосы, не поддающиеся никаким бигудям и фенам, немного раскосые глаза, бледнаякожа, — все то же самое, что она привыкла видеть в зеркале больше двадцатилет.

Лана не любила свое лицо. И фигура тоже оставляла желатьлучшего — плоская, как доска, никаких форм. Мама, застав ее в пятнадцать летперед зеркалом, критически оглядывающей себя, рассмеялась:

— Это все придет, а если нет, то и так жить можно, этоне главное.

— А что главное, мама?

— Для меня главное — ты. — И Лана знала, что этоправда.

С самого раннего детства мама всегда была рядом. Они любилибывать вместе, им никто не был нужен, даже отец. Отец у Ланы был, но малопринимал участия в воспитании дочери. Теперь Лана думала, что мама сама нехотела тогда ни с кем ее делить. Но, в общем, семья у них была самая обычная.Жили они дружно, родители никогда не ссорились, во всяком случае при Лане.Когда Лане было пятнадцать, родители развелись, причем как-то странно. Не былоссор, скандалов. Просто мама собрала его вещи, и отец ушел из их жизни. Мамасказала Лане, что они так решили, и взяла с нее страшную клятву, что Лананикогда не будет видеться с отцом и бывать у него в той семье.

— Но мама, — спрашивала пораженная Лана, —как же можно так просто зачеркнуть все прожитые годы, ведь он твой муж и мойотец!

В первый и последний раз мама закричала на Лану и чуть неударила. Отец приходил еще некоторое время, пытался наладить отношения,предлагал денег. Мама была спокойна и твердо стояла на своем: она согласна наразвод, на размен квартиры, пусть он забирает все вещи, она отказывается оталиментов, но с дочерью он видеться больше не будет. В конце концов отец ушел,оставив им квартиру. Когда Лана спросила маму, на что они будут жить, ведь современи рождения дочери она так и не работала, мать ответила с уверенностью:

— За это не беспокойся, я пойду работать, ты ни в чемне будешь нуждаться.

И действительно, она устроилась на работу и получала многоденег, во всяком случае одевала Лану очень хорошо и никогда ни в чем ей неотказывала. Лана закончила школу, поступила в институт, они так и жили вдвоем сматерью, никто им не был нужен. Мама по-прежнему зарабатывала довольно большиеденьги и никогда не рассказывала Лане о своей работе. Когда Лана была настаршем курсе, мама стала болеть. Она похудела, постарела, чуть не половинаволос у нее стали седые, и их не брала никакая краска. Лана тащила ее к врачам,мама упорно отказывалась.

— Врачи тут не помогут, — говорила мама и вместополиклиники стала ходить в церковь.

Лана сердилась, упрекала ее, но мама совсем пересталаприслушиваться к здравому голосу рассудка. Она по-прежнему ходила на работу, иоднажды утром Лана заскочила в ванную и увидела, что мать пьет какие-тотаблетки.

— Что это, мама? Тебе врач выписал?

— Да, — смутилась мама, — там, на работе.

— У вас на работе есть врачи? Мама, да объясни женаконец, что происходит? Что ты пьешь?

Лана протянула руку за пузырьком, но мама спрятала его заспину, Лана рассердилась, дернула мамину руку, таблетки высыпались на пол.Пузырек был темно-синий, непрозрачный. Наклеек и надписей на нем не было. Маматогда посмотрела на Лану с молчаливым укором, у Ланы сжалось сердце, и онавышла из ванной.

Сразу после защиты диплома мать Ланы умерла. Она болеладома, последние два месяца не вставала, но в больницу ехать отказываласькатегорически. Потом врачи объяснили Лане, что у матери оказалась тяжелаяболезнь мозга с каким-то мудреным названием. Этим объяснялись многие странностив ее поведении. О том, что мама рассказала Лане в последние часы перед смертью,Лана старалась тогда не думать.

— Это бред, — говорила она себе, — мама былабольна и бредила, это не может быть правдой.

Надежда задумчиво шла мимо Таврического сада. Мысли ее былиневеселы. Все зашло в тупик, но бросить все как есть тоже нельзя, потому чтоНадежда боится. Она стала нервной, раздражительной, вздрагивает при малейшемшуме и без причины часто оглядывается по сторонам.

Она уже подходила к воротам и Прошла бы мимо, как вдругнеуловимо знакомая фигура вынырнула из ворот. Человек поравнялся с ней и пошелрядом.

— Здравствуйте, Надежда Николаевна!

— Здравствуйте, знаете, был такой старый шпионскийфильм «Как вас теперь называть?».

Человеку, идущему рядом с ней, на первый взгляд можно былодать лет сорок, хотя, если рассмотреть повнимательнее и познакомиться поближе,по некоторым признакам можно было определить, что ему около пятидесяти. Был онсреднего роста, одет неброско и небогато, но очень аккуратно. Сам он былподтянутый и подвижный, довольно худощавый.

Познакомились они с этим человеком в прошлом году, когда уНадежды зверски убили соседей по площадке, молодую и обеспеченную пару. Человекэтот был частным сыщиком, во всяком случае, так он представился Надежде.