за полупьяного Семена. Раза три врезали ему по небритой морде, шарахнули спиной о печной угол.

– Говори, старый хрыч, где ключи от бани! – грозно навис над ним широкоплечий главарь.

Семен зашелся кашлем, сплюнул на пол кровь.

– Ну, растудыть твою в качель! Пошто невинного человека калечить, коли он ни сном ни духом! Она вон за ихней «малиной» присматривает! – прохрипел он, кивая на дочь. – С нее и спрос!..

Бандиты тотчас переключились на Дарью: кричали на нее, запугивали, били по лицу и в живот. Сорвав одежду, грозились снасильничать. Как и следовало ожидать, нервная встряска закончилась сильнейшим припадком: она лежала на полу, билась в истерике, до крови царапала ногтями свое тело, изо рта хлынула пена…

Ничего не добившись, незнакомцы покинули дом по Астрадамскому тупику. Банька осталась нетронутой.

Борька появился только через пару дней. Увидев бедную Дашку в синяках, ссадинах и царапинах, он побледнел, а когда прознал о ночном происшествии, то и вовсе вскипел от ярости.

Да, ему был хорошо известен старый, как мир, принцип: чем больше город, тем шире его кладбище. Покуда Борька занимался мелкими грабежами и таким же мелким жульничеством, его никто не замечал. Таких, как он, в Москве было пруд пруди, и погоды в воровской среде они не делали. Но стоило ему сколотить приличную банду и заняться серьезными делами, как его личностью тут же заинтересовались конкуренты. Это было понятно и объяснимо: кому-то он определенно переходил дорогу. Кому-то мешал и комкал планы. За неделю до ночного визита незнакомцев он с корешами удачно грабанул сберкассу на окраине столицы, урвал хороший куш. Вот конкуренты и зашевелились – решили указать ему на законное место.

После разговора с Дашкой Борька немедля объявил сбор, вскоре кореша встретились в бане. Все было как и прежде: жаркая парная с вениками, холодная водка, обильная закуска. Только вместо веселья и разудалых тостов – ровный и спокойный голос главаря.

После баньки компания исчезла, а через три дня в газетах пропечатали небольшие заметки о перестрелке на окраине Москвы в переулках между Ленинградским шоссе и Усиевича. На месте перестрелки милиционеры обнаружили пять трупов, в которых были опознаны давно разыскиваемые преступники.

Борис, как всегда, появился в субботу, только пришел намного раньше своих дружков. На левой скуле его белел кусок пластыря, однако настроение было отменным. Приобняв Дашку, он хитро подмигнул:

– Твои обидчики наказаны. Так что не дрейфь: больше они здесь не появятся.

В бане он подарил ей свежую обновку – роскошный костюмчик из тонкой английской шерсти. Жакет и юбку. Дашка никогда не видела ничего подобного и от радостного изумления с минуту не могла вымолвить ни слова. Потом кинулась обнимать Борьку.

Тот продолжил удивлять:

– Ты была молодцом – не сдала никого из нас, не открыла чужакам баню, – похвалил ее бандит. И вдруг достал из кармана ключ необычной формы: – Это единственный ключ от сейфа, я решил его тоже доверить тебе.

Подойдя к высокому стальному шкафу, он отпер замок, распахнул тяжелые дверцы, и Дарья впервые увидела, что хранилось внутри. На самой верхней полке лежали пачки купюр – совсем новые, перехваченные бумажной лентой, или пухлые, собранные из старых и связанные тонкой бечевкой. На других полках пестрели разноцветные коробочки с ювелирными изделиями, поблескивали ровными боками золотые слитки, сияли гранями бриллианты в золотых оправах. Ниже высилась стопка каких-то документов, рядом отливали вороненой сталью пистолеты и револьверы…

– Я вот что придумал. – Борька принялся перекладывать содержимое в одну часть сейфа. – Места в платяном шкафу для твоих обновок уже не хватает. Так что самое ценное можешь хранить здесь, вот в этой части сейфа. Она вся твоя. Ключ положишь в то же надежное место, где ты прячешь ключ от бани. Что это за место, я нарочно не спрашиваю. Так даже лучше, о нем знаешь только ты…

Хитрый Борька знал, что делал. «Коли глупая девка сложит в сейф свои самые ценные обновки, то и ключ от него ни в жисть никому не отдаст!» – рассуждал он и был прав.

* * *

Разведшкола носила официальное название «Партизанская часть № 9903 штаба Западного фронта». Ее курсанты обучались по трем программам. По первой – самой простой и короткой – обучение происходило в Жаворонках. Программа предназначалась для подготовки разведчиков-диверсантов, по сути являвшихся смертниками, так как уровень потерь среди них достигал 95 %. Обучение занимало всего шестьдесят часов – от трех до пяти дней. Отбирали сюда самых заурядных молодых людей, наделенных, тем не менее, недюжинным желанием защищать Родину от гитлеровской нечисти. Именно в эту программу школы была отобрана в конце октября 1941 года восемнадцатилетняя комсомолка Зоя Анатольевна Космодемьянская.

Во вторую программу попадали более одаренные молодые люди, хорошо или отлично окончившие среднюю школу и прошедшие первичную военную подготовку в ОСОАВИАХИМе. По этой программе обучали в поселке Голицыно, длилась подготовка два месяца. По результатам экзаменов выпускникам присваивалось воинское звание «сержант», они отправлялись в прифронтовую зону для заброски во вражеский тыл. За линией фронта сержанты вливались в действующие партизанские отряды и, в зависимости от специализации, выполняли работу радистов, разведчиков, диверсантов-подрывников.

Однако школу после двух месяцев учебы покидали не все. Строгая комиссия из руководства разведшколы и преподавательского состава оставляла лучших выпускников для дальнейшего обучения по самой сложной – третьей программе. По ней требовалось проучиться еще два долгих месяца. После экзаменов выпускники получали звание «лейтенант» и тоже отбывали в прифронтовую зону. Их забрасывали в глубокий вражеский тыл, потому что помимо навыков радистов, шифровальщиков и разведчиков они обладали тонким умением вербовать бойцов сопротивления и создавать партизанские ячейки.

Начальник штаба разведшколы майор Спрогис читал лекции по одному из предметов и по результатам экзамена лично порекомендовал комиссии оставить Екатерину Лоскутову для обучения по третьей программе. Вместе с Машей Игнатовой. Подруги продолжили штудировать учебники по наиболее сложным дисциплинам…

В конце октября состоялся долгожданный выпуск, уложившийся в десятиминутное торжественное построение напротив штаба. Каждому выпускнику вручили два комплекта полевых петлиц с лейтенантскими кубарями, документы и личное оружие. Также раздали предписания о прибытии в конкретные воинские части, ответственные за переброску разведчиков через линию фронта.

Екатерина и Мария получили приказ прибыть в распоряжение штаба 51-й отдельной армии, которая совместно с Приморской армией сдерживала наступление немецких войск на Ишуньских позициях Северного Крыма.

– С детства мечтала побывать в Крыму, – улыбнулась Маша, пряча документы в карман гимнастерки.

– А я там уже бывала, – с грустью призналась Катя.

– Правда? Когда?

– Пять лет назад. Летом 1936 года провела почти месяц в пионерском лагере «Артек».

– Ух ты!