– Жар-птицы. Кто-то спугнул ее с кладки, и она бросила яйца.Я собрал их и произнес инкубационное заклинание. Остальные яйца погибли, а этопроклюнулось. Ну и трудно же с ним было: пищал все ночи напролет.

– Так вот куда ты все время убегал! Почему же ты мне несказал?

– Это был секрет. Я хотел подарить его тебе на деньрождения… К осени он будет уже большой птицей. Красивой птицей…

Ваньке не стоило расходовать так много сил. Неожиданно онстал заваливаться на бок и упал бы с кровати, не подхвати его Ягге и Таня. Яггеопустила Ванькину голову на подушку и захлопотала над ним. Таня, сама не разлежавшая в магпункте, успела уже изучить привычки старушки. Так, как сейчас,Ягге хлопотала только в самых опасных случаях. И порой даже магия оказываласьбессильна…

– Всё? Пообщались? Довели больного, что он чуть копыта неотбросил? Ягун, чего крутишься? Брысь отсюда – видеть тебя не желаю!.. И ты,Танька, брысь! Мальчишки-то ладно, бедовые головы, а вот в тебе яошиблась! – сказала Ягге, решительно выпроваживая их из магпункта.

– Ягге, послушай, а он будет жить? – задерживаясь напороге, шепотом спросила Таня.

Старушка цепко взяла ее за подбородок и повернула к свету.

– Ишь ты как заговорила! Глаза-то на мокром месте!.. Раньшенадо было думать! Вон она, ваша глупость – лежит, рукой шевельнуть не может!

Таня всхлипнула и прижалась к ней.

– Ягге! Он умрет, да? ЯГГЕ! Почему ты молчишь?

Старушка смягчилась. Отстранив Таню, она ободряюще ущипнулаее за щеку.

– Что Ягге? Чуть что, так Ягге!.. Ладно, не стану васмучить, хоть и стоило бы! Выживет ваш дружок, если не будете к нему каждые двачаса таскаться. А вот до вас с Ягуном я доберусь! Сглажу! Волосом Древнираклянусь, сглажу! И в магпункт вас больше не пущу, так и знайте! –пригрозила она, решительно выставляя обоих за дверь.

* * *

Гадая, когда им снова удастся увидеть Ваньку, Таня иБаб-Ягун убито поплелись обратно. Не желая идти через Зал Двух Стихий, где наних немедленно набросились бы с идиотскими расспросами, они решили пойтикружным путем – через одну из недавно построенных галерей. Для этого импредстояло подняться на самый верх узкой, как карандаш, башни, в которой обычнопроходили занятия по практической магии.

– Ну и вонь же тут! Не иначе у Клоппа опять что-нибудьподгорело! – поморщился Ягун.

Внезапно дверь распахнулась и, окутанный вырвавшимся наружусизым дымом, из лаборатории выскочил сам профессор Клопп. Спотыкаясь на ровномместе, он проскочил мимо ребят и спешащей уточкой поплыл к лестнице.

– Куда это он? – от дыма у Тани защипало глаза.

– А я откуда знаю? Бежим посмотрим! – мгновенноопределился Ягун.

Через несколько пролетов Клопп свернул на преподавательскийэтаж и забарабанил в двери комнаты Зубодерихи.

Великая Зуби выглянула почти сразу. Поправляя очки, толстые,как две лупы, она разглядывала альбом средневековых гравюр. Заметив Клоппа,Зубодериха от изумления выронила книгу.

Трубадур, тайком целующийся на последней странице скоролевой, вывалившись из альбома, поспешно отскочил в сторону и начал громкочитать стихи.

– Недурно, юноша, недурственно! Прекрасная аллитерация! Акакой чудный ритмический провал в третьей строфе! – томно сказалакоролева, поправляя прическу.

– Зуби, Зуби! Только что все повторилься! У меня протухальмой микстур трех зловоний и расползалься весь белый червяк из прошлогоднийкотлет, который я готовиль для подвальный тухляк! – крикнул профессорКлопп.

– Неужели снова? Надо срочно сообщить Сарданапалу! –забеспокоилась Зуби.

Клопп сердито замахал на нее руками.

– Почему вы все вериль ваш Сарданапал? Этот шарлатан толькобольталь каждый день со свой потусторонний дедушка и больше в никакой ус недуль! Он прохлопаль балдахин со старинный кровать! На другой ночь пропадалькотел! А фолос давно разрубиль мой милий мальщик Шурасик! Я не могу его в томобвиняль: он тогда биль на белий отделений!

– Ну, ну! Может, не все так и ужасно. Вдруг это лишь чья-тонелепая шутка! – успокаивающе сказала Зубодериха.

Клопп передернулся, точно его напичкали лимонами.

– ШУТКА! Взяль вся эта вещь не есть шутка! Это есть гнусныйзагофор-р! Тот, кто это устроиль, желаль оставить нас всех без…

– Профессор, нас подслушивают! – крикнула Зубодериха.

Предупреждающему же крику предшествовало вот что. Наклонясьза альбомом, Великая Зуби заметила, что королева и трубадур навострили уши, инахмурилась.

– А ну марш в книгу! Вот я вам! – приказала она.

– Какая наглость! Нам нельзя, а им можно! – надувшисьот возмущения, пискнула королева.

– Кому им?

– А вон тем, что с площадки головы высовывают! Уже двараза! – наябедничал трубадур, показывая пальцем на Таню и Баб-Ягуна.

Клопп повернулся так резко, что наступил себе на мозоль.

– Цапус-застукалус! – крикнул он, и Таня с Баб-Ягуномвылетели из своего убежища, словно их подцепили резиновым жгутом.

– Фот кто это! Что вы тут бродиль? Шпиониль? Говорить:шпиониль? – брызжа слюной, завизжал Клопп.

– Мы не шпионили! – оскорбился Баб-Ягун.

– А что вы делаль?

– Мы… так просто… э-э… хотели узнать, надо ли беломуотделению учить билеты по оподлению? – сказал Ягун.

– Узналь? Фот я вам узналь! ФО-ОООН ОТСЮДА! МААААРШ! –завизжал Клопп. Из кольца у него стали выпрыгивать красные искры.

– Большое спасибо, профессор! Ваша консультация была крайнеполезна! – не удержался Ягун.

Клопп зашипел. Из его ушей и носа потянуло запахом плавленойсеры. Это было поразительно. Прежде такое случалось только с Поклепом.

Безошибочный нюх подсказал Баб-Ягуну, что они могут крупнонарваться. Он благоразумно подхватил Таню за локоть, попятился и, не открываябольше рта, ретировался к лестнице.

Глава темных был так взбешен, что подскакивал на месте, каклягушка.

– Опять всего оплевал… Зачем же так орать? Обожаю профессораКлоппа и его чудные эмоции! Он просто милашка! – сказал Баб-Ягун,убедившись, что они отбежали достаточно далеко и их уже нельзя услышать.

Таня пожала плечами.

– Я не понимаю, чего Клопп взбесился? Из-за несчастноймикстуры трех зловоний! – удивилась она.