Возможные побочные действия у заклинаемого: зуд, шелушениекожи, ревность, истерики, слезы и аналогичное.

P.S. Не срабатывает, если объект испытывает к кому-либонастоящую, чистую и искреннюю любовь.

– Ты кого ревностью пугаешь, книга телефонная? Не для того ягирей чуть ногу не отдавила, чтоб теперь заднюю передачу врубать! Ты мне текстдавай высвечивай! – нетерпеливо крикнула Гробыня, ладонью смахивая состраницы все предупреждения.

Схватив в правую руку фигурку, Склепова прокашлялась,трепетно прижала Пуппера к груди, закружилась на месте и с чувством произнесла:

Втрескус поушус баранис

Охмурыллис затуманнис

Ревнус, крикус, истерикус

Пылкосердцус спотытыкус!

Вспыхнувшая красная искра погасла, едва скользнув по ободкукольца. Гробыня подула на обожженный палец. Она произнесла заклинание ещетрижды, но всякий раз с тем же результатом. А еще точнее – вообще без всякогорезультата.

– Не сработало! Противный Пуппер! Да он просто сухарь! Иликто-то отражает от него любовную магию! – топая ногами, закричалаГробыня, от полноты чувств едва не свернувшая фигурке Гурия шею.

Слегка поутихнув, она вновь уставилась в книгу, в которой,со свойственной всем волшебным книгам неторопливостью, только сейчас выступилопримечание:

«Тревога! Попытка незаконного использования! Заклинаниезаблокировано от черных магов! (Приказ № 74/5 от 5 мая 1290 г.)»

Гробыня испытующе уставилась на Таню.

– Ну скажи, разве это честно – отнимать у нас, черненькихмагов, самые славненькие заклинаньица? – заныла она. – Гроттерша!Сделай это для меня! Я тебя прошу! Ты же белая, у тебя оно сработает.

– Почему я? Вдруг Пуппер уже кого-то любит и я поломаю емусудьбу! Нет, я не согласна, – сказала Таня.

– Опять двадцать пять! Ты разве не читала: настоящая любовьне поддается магии. Так что, если у Пуппера все серьезно, он даже ничего неузнает! – крикнула Гробыня. Она удивительно быстро переходила от одногонастроения к другому. Сейчас могла сюсюкать, а через полминуты вопить.

– Как это он не узнает?

– Да очень просто! Наш втрескус не сработает, и все дела… Ноя убеждена, Пупперчик ни в кого не влюблен. Он же спортсмен, а все спортсменыманьяки. Ему нужна именно такая девушка, как я, эффектная и энергичная! Гурочкабудет летать себе за мячиками, а я подбирать ему по каталогу разные мухлежныеочочки и высокие ботинки! Я тебя умоляю, Гроттерша! Хочешь, на колени встану?

И, не дожидаясь согласия, Гробыня поспешно плюхнулась наколени.

– Ну вот, я, такая неотразимая, такая гордая, стою передтобой, занюханной Гроттершей, на коленях! Тебе этого мало? Учти, если непрочтешь, я найду кого-нибудь другого! Или нет, я найду другое заклинание ивлюблю в себя Баб-Ягуна! Не боишься?.. Ну тогда Ваньку! А вот теперь вижу, чтобоишься! – воскликнула Склепова.

– Гробыня, ты больная! При чем тут Ванька? –нахмурилась Таня.

– А при том! При том!.. У тебя есть Ванька, а мне нуженПуппер! Танечка, милая, ну прочитай! Прочитай! Я сама не своя, не знаю, что сомной творится! – снова залебезила Гробыня.

Таня сердито посмотрела на нее и, подумав, что с осламиспорить бесполезно, заглянула в книгу.

Втрескус поушус баранис

Охмурыллис затуманнис

Ревнус, крикус, истерикус

Пылкосердцус спотытыкус! —

громко прочла она.

Полыхнула зеленая искра. Потом еще одна, и несколько секундспустя еще. Последней Таня едва не обожглась. Она и не предполагала, чтозаклинание потребует столько магической энергии. Целых три искры!

Гробыня, мгновенно понявшая, что означает третья искра,издала победный крик и принялась скакать по комнате.

– ЕСТЬ! ПУППЕР МОЙ! – вопила она.

Таня недовольно покосилась на нее и хотела уже захлопнутькнигу, но случайно задержала взгляд на странице и замерла.

Буквы заклинания размазывались и, превращаясь в дымныекольца, поднимались над книгой. Они зависали, перетасовывались и складывались вслова:

«Поздравляем Вас! В магической книге гражданских состоянийсделана запись следующего содержания:

«Гурий Пуппер полюбил Татьяну Гроттер пылко и пламенно.Причина чувства: дистанционная магия на фоне изначальной склонности».

Таня поспешно замахала руками, разгоняя дымные кольца.Интересно, не заметила ли Гробыня? Нет, пронесло. Торжествующей Склеповой былоне до того, чтобы читать всякие там дымные надписи. Прижав к груди запеченногоПуппера, она уже, входя в роль, внушала ему:

– Значит, так, дорогуша! Пора доказывать свою любовь!Во-первых, мне нужен дворец! Не хочу жить в одной комнате с этой вот! И вон токолье с бриллиантами!.. Купи его или укради! Зачем тебе, по-твоему, такаябольшая метла и невидимый плащ?

«О, Древнир! Это же надо! Зачем мне Пуппер!.. А Гробыняо чем думала? Фигурку лепила я, заклинание произносила тоже я! Вотнелепость-то!» – с ужасом размышляла Таня.

Заметив, что над книгой начинают подниматься новые дымныекольца с явным намерением составиться в тот же текст, она быстро схватила «Любовноезомбирование» и швырнула справочник об пол. Оскорбленная книга превратилась всороконожку и помчалась ябедничать Гробыне. Но, увы, спеша нагадить ближнему,сороконожка выбрала не тот маршрут.

Никто не увидел, как проснувшийся птенец выпрыгнул изгнезда. Он боком подскочил к сороконожке, делая вид, что вовсе ею неинтересуется, а потом…

– А-а-а! Что я навру Абдулле? Твой глупый жар-птиц сожралкнигу из закрытого фонда! – закричала Гробыня.

Утро следующего дня застало самого доброго депутата лежащимна животе на ковре и шваброй выуживавшим из-под дивана таксу. Дядя Герман былразъярен, как сорок тысяч голодных упырей, что спешат со своей посудой надонорский пункт.

– А ну иди сюда, авантюристка! Умей отвечать за своипоступки! Куда ты дела мой ботинок? Мне надо на телемост по правам человека –не в тапках же я туда поеду! – шипел он.

Полтора Километра злобно клокотала на Дурнева из-под дивана,огрызалась на швабру, но вылезать благоразумно не собиралась. Тем более чтозащитить ее было некому.

Тетя Нинель отсутствовала. К девяти часам она повезла Пипу вмодельное агентство «Пупсик-старс» на фотопробы. С недавних пор Пипа возомнила,что у нее фигура манекенщицы. Тетя Нинель тоже находила свою дочь неотразимой.