гор еще до того, как противник успеет оправиться. Но командование корпуса этого не одобрило, поскольку полагало, что сначала следует подтянуть тяжелую артиллерию. Это и позволило итальянцам вновь закрепиться возле горы Монте-Приафора и помешать продолжению австрийского наступления. Другие же утверждали, что командование группировкой разместило резервные дивизии слишком далеко в глубине боевого порядка, и это не позволило им вовремя начать действовать. Однако на страницах данной книги мы не беремся проверять правильность того или иного утверждения.

В одном я уверен: для того чтобы остановить австрийское наступление из Южного Тироля, потребовалось не только вмешательство русских на востоке. Боевые действия там были «заморожены» еще раньше и могли быть продолжены только после привлечения новых крупных сил, но таковых в наличие не имелось. К тому же Центральным державам не следовало поддаваться соблазну и начинать наступление одновременно в двух местах. Ведь столь чудовищный грех перед святым духом войны мог привести к кризису, который в дальнейшем, возможно, и привел к поражению.

4 июня в Цешине фельдмаршал эрцгерцог Фридрих отпраздновал завершение своего шестидесятилетия. Накануне торжества члены эрцгерцогской семьи, личная свита маршала, высшее армейское руководство и военные миссии союзников собрались за эрцгерцогским праздничным столом. Офицеры Главного командования и гарнизона сосредоточились у беседок на городской площади для торжественного шествия. Когда мощные лучи прожекторов осветили узкую улицу Эрцгерцог-Карл-штрассе, мы вышли на крытый балкон замка. Залитый лунным светом вечер был поистине чудесен. Напоминавшие причудливые террасы крыши домов прекрасно смотрелись на фоне усыпанного звездами неба. А снизу в исполнении бравого эгерландского батальона до нас доносились трогательные мелодии «Марша Радецкого» и марша «Стража на Рейне».

Затем перед лицом образовавшейся толпы генерал-полковник барон фон Гетцендорф обратился к эрцгерцогу с короткой речью, на которую тот, растроганный почти до слез, ответил. В своем ответном слове этот храбрый пожилой солдат от всей души поблагодарил присутствовавших и заявил, что счастлив, что ему довелось дожить до столь знаменательного дня. Лично я всегда буду почитать его как справедливого и верного долгу настоящего немца, чьи заслуги перед общим делом не могут быть умалены неудачным исходом войны.

Когда на следующее утро после прошедшего торжества я вошел в нашу канцелярию, располагавшуюся в гимназии имени герцога Альбрехта, то майор Флек вручил мне телеграмму, которую я, несмотря на переполнявшее нас всех чувство уверенности в завтрашнем дне, прочел с содроганием в душе. В ней говорилось, что за сутки до этого наши радисты перехватили радиограмму Брусилова, в которой содержался приказ на возобновление наступления.

«Пришло время прогнать бесчестного врага, – значилось в ней. – Все армии нашего фронта переходят в наступление. Убежден, что наша несгибаемая армия одержит полную победу».

Ее она не одержала, хотя и была от нее довольно близка.

Кровопролитное сражение началось 4 июня на южном фланге на реке Стрыпа западнее Ровно. При этом, как стало достоверно известно, судьбы войны решались именно на востоке, хотя бои под Верденом и, главным образом, в Южном Тироле и начались на несколько недель раньше, чем предполагалось.

События развивались стремительно. На северном фланге позиции западнее Ровно были потеряны за несколько часов. За сообщением же об отражении русских атак почти сразу последовало известие о поражении. При этом наши резервы истощились на удивление быстро и неэффективно, а войска неуклонно откатывались на запад. Пал Луцк с его печально известным плацдармом, и вскоре русские оказались на западном берегу реки Стырь, имея перед собой лишь остатки наших разгромленных и близких к расформированию дивизий.

На южном фланге русские взломали нашу оборону на участке между реками Днестр и Прут. В результате одна часть наших войск отошла на запад, а другая – за Прут.

Только Южная армия продолжала удерживать позиции в середине фронта.

Уже 7 июня австро-венгерское Главное командование заявило, что одними только своими силами исправить сложившееся положение оно не в состоянии. «По опыту 5 и 6 июня, – говорилось в заявлении, – предполагать что-либо в отношении 4-й армии невозможно». Ее позиции западнее Луцка рухнули, и путь на Владимир-Волынский и Сокаль оказался открытым.

Однако русские с преследованием не торопились. То ли они не смогли оценить масштабы своего успеха, что вообще характерно для любого наступающего, то ли были озабочены своим северным флангом или не имели достаточных для этого сил – вопрос остается открытым. Как бы то ни было, противник упускал открывавшиеся перед ним возможности и метался между направлениями на Лемберг и Ковель, теряя драгоценное время.

Первоначально австро-венгерское Главное командование не собиралось прекращать наступление на Италию. Наоборот, оно запросило помощи у Германии, заявив, что русское наступление будет направлено исключительно против войск в зоне ответственности Австро-Венгрии и поэтому примыкающие к ним севернее германские соединения могут обойтись без части своих сил. Немецкое же Верховное командование на это не пошло, отметив, что ведет тяжелые бои на западе. А поскольку перед германскими войсками на Восточном фронте переброска русских дивизий для действий против союзников отмечена не была, то австро-венгерскому Главному командованию следует восстановить положение, ухудшившееся по его собственной вине, своими силами.

Однако ситуация ухудшалась, и призыв австрийцев о помощи становился все более настойчивым. Поэтому германское Верховное командование, скрепя сердце, было вынуждено «временно прекратить или ограничить масштабы атак на западе» и передать в распоряжение союзников несколько дивизий.

8 июня в Берлине состоялась встреча начальников Генеральных штабов, о которой позднее фон Гетцендорф вспоминал неохотно. На ней было принято решение выровнять положение на Восточном фронте контрнаступлением с Ковельского направления, для чего Германия 11 июня начала переброску своих дивизий на восток с Итальянского фронта. При этом генералу фон Линзингену вновь передали в подчинение 4-ю австро-венгерскую армию, в командовании которой эрцгерцога Иосифа Фердинанда сменил генерал Карл Терштянски фон Надас.

Луцк

После неожиданно большого успеха первой атаки русские фактически начали смещать центр тяжести своего численного превосходства на юг. Их транспорты непрерывно подвозили войска для продолжения наступления в зоне ответственности Австро-Венгрии. В результате ими было сформировано несколько ударных группировок – для нанесения удара по Ковелю с востока и юго-востока, по Лембергу с трех концентрически сходящихся направлений и к югу от Днестра. Тем не менее австро-венгерское Главное командование никак не хотело осознать тот факт, что наступление на Италию следует полностью остановить. Приказ об этом, похоронивший гордые надежды австрийцев, был издан только 18 июня. Теперь Восточный фронт стал общей заботой.

Контратака, предпринятая на Ковельском направлении в конце июня, хотя и несколько ослабила натиск русских к западу от Луцка, но все же захлебнулась. Инициатива снова перешла к русским,