– Дети здоровы, спасибо, – сдержанно ответилВячеслав Олегович.

– Прелестные были ангелочки. – Левченкоприкончил-таки лобстера-гиганта и тщательно вытер пальцы салфеткой. – Явам всегда слегка завидовал, ибо мои сыновья приносят мне, увы, мало радости.Даже когда они были еще в нежном возрасте, от них были одни неприятности. Неуспевал вытаскивать их из милиции за разные шалости. А уж когда выросли…Впрочем, неизвестно еще, что из ваших ангелочков получится. Сколько вашей старшейдевочке? Насколько я помню, должно быть лет пятнадцать?

– Весной будет шестнадцать, – кивнул Зотов.

– А мальчику?

– Одиннадцать.

– Смотрите не упустите, – назидательно произнесНиколай Степанович. – Возраст опасный, всякое может случиться. Да что явам рассказываю, будто сами не знаете.

Слова прозвучали для Зотова как пощечина, нанесеннаявымазанной в дерьме ладонью. Интересно, может ли он вообще о чем-нибудьразговаривать с Левченко, не испытывая отвращения и брезгливости? Казалось бы,нейтральная тема – дети, ан нет, и тут мерзкий старикашка ухитрился сказатьнечто такое, от чего Зотова аж передергивает.

В целом обед прошел достаточно мирно, Левченко не давил и незапугивал, но, впрочем, справедливости ради следует сказать, что он этого, какправило, никогда и не делал. Он был непоколебим в уверенности, что его никто неосмелится ослушаться, а если кто-то чего-то не делает, то не по нахальству илибесстрашию, а лишь по нерадивости и забывчивости. Ну напомнить, ну пожурить – идостаточно. И что самое неприятное – он был прав. Его действительно не смелиослушаться.

Под конец, когда подали кофе, Зотов все-таки спросил:

– Николай Степанович, вы настаиваете, чтобы материалбыл именно этот, или вам подойдет любой, с помощью которого можно достичь тойже цели?

Левченко зыркнул недоверчиво из-под кустистых бровей ихмыкнул:

– Меня устроит любой материал, лишь бы он былдейственным. Не предполагал, Славочка, что вы обладаете столь обширнымивозможностями и связями, чтобы доставать разноплановый материал. Вы меня приятноудивили. Значит, мои уроки много лет назад не прошли даром. Дерзайте, мойнежный любвеобильный друг, ищите и несите мне в клювике. Я приму все. Но впервую очередь я хочу знать, где ТОТ материал и что с ним случилось, ибо деньгиможно зарабатывать, как вам известно, не только на использовании материалов, нои на их неиспользовании. Многие обеспеченные люди сегодня много заплатили бы задостоверное знание о том, что материала больше нет на этом свете. А чтокасается других материалов, то, пожалуйста, проявляйте инициативу, работайте. Явам в этом направлении рук не связываю. Вы довольны?

– В известном смысле. Если я не буду ограничен жесткимирамками, то, надеюсь, смогу вам помочь.

Левченко медленно поставил на блюдце миниатюрную чашечку, струдом выдернув толстый палец из маленького фигурного отверстия изящной ручки.Глаза его перестали сверкать, словно перед лицом поставили матовый экран,гасящий блеск.

– Славочка, не надо себя обманывать, – сказал он снедоброй улыбкой. – Не надо надеяться, что вы сможете мне помочь. Это явам помог когда-то, причем помогал неоднократно и серьезно, а теперь вы простовозвращаете мне долг. И вам не следует задаваться никчемным вопросом, сможетели вы это сделать. Вы просто должны помнить, что вы должны. Вот и все. Вы должнысделать то, что я велю. Спасибо, голубчик, обед был восхитительным.

Он легко, несмотря на грузную фигуру, поднялся из-за стола инаправился через зал к выходу. Зотов обернулся ему вслед, с неудовольствиемпоймав себя на мысли, что ведет себя как маленький нашкодивший пацаненок,который смотрит на отчитавшего его взрослого дядю в надежде, что тот сейчасулыбнется и приветливо махнет рукой, мол, все в порядке, забыли и проехали. НоЛевченко ушел, не оглянувшись.

* * *

Лера Немчинова лежала на диване в своей комнате, слушаязаписи Игоря Вильданова, когда зазвонил телефон. Она торопливо схватила трубку.А вдруг это Игорь?

Это действительно был он.

– Привет, Киска! Все в порядке?

– Конечно, – счастливо улыбнулась она. – А утебя?

– А у меня бардак, – весело сообщил Игорь. –Приходи, надо прибраться, у меня вечером гости.

– Конечно, – повторила Лера, – сейчас приеду.

– Значит, так, – голос его стал деловым, – ячерез десять минут убегаю, ты придешь, наведешь здесь порядок. И купи тамчего-нибудь, чтобы было чем гостей кормить. Закуски, салатики, ну сама знаешь.Все, Киска, пока, я помчался.

– Подожди! – торопливо воскликнула девушка. –А ключи? У меня же нет ключей, а ты уходишь…

– Ах да, забыл. Но я не могу тебя ждать, у меня дела. ПозвониЦерберу-Славке, договорись с ним, лады, Киска? Целую страстно.

Лера сбросила теплую пижаму, в которой ходила дома, и началаодеваться. Конечно, можно особенно не напрягаться, выбирая туалеты, ее ведьпозвали не на свидание, а для уборки. Игоря не будет дома, придет он, вероятно,не скоро и не один, ее на вечеринку не пригласили даже в качестве прислуги,поэтому сгодится одежда попроще. Джинсы и свитер, например. И макияж можно неделать. Но вдруг… Вдруг он забежит домой среди дня или позвонит, пока она будетприводить его квартиру в божеский вид, и попросит остаться, чтобы помочь сприемом гостей. Надо быть в форме, для Игоря надо всегда быть привлекательной исоблазнительной.

Она достала из шкафа узкие кожаные брюки и ярко-алуюшифоновую блузку с удлиненными полами, которые завязывались на животе, оставляянеприкрытой полоску кожи на талии. Лера знала, ее возлюбленному такой наряднравится. Сочетание черного и красного, кусочек обнаженного тела, тонкая ткань,облегающая высокую грудь. И перед гостями появиться не стыдно. Уборку делать,правда, в таком виде не очень-то здорово, но она может снять все это и надетькакую-нибудь старую майку Игоря.

Тщательно накрасившись, Лера вышла в прихожую и сталанадевать сапоги. Тут же из своей комнаты выполз ненавистный дед.

– Ты скоро вернешься? – спросил он.

– Не твое дело, – буркнула девушка, застегивая«молнию».

– Я спрашиваю, чтобы насчет обеда… Ты будешь домаобедать?

– Нет.

– А ужинать?

– Не знаю.

– Так ты хотя бы позвони, чтобы я знал, когда ужинготовить.

– Посмотрим, – неопределенно ответила она,запахнула шубку, схватила сумку и захлопнула дверь.

Шел мелкий мокрый снег, и Лера сразу же пожалела, что невыглянула в окно, прежде чем выходить из дома. Надо было взять очки, чтобызащитить глаза, вся косметика сейчас поплывет от снега. На такой случай у Лерыбыли специально заказанные очки со слегка тонированными стеклами без диоптрий.Но не возвращаться же… Опять этот дед пристанет: почему вернулась да чтослучилось. И вообще, возвращаться нельзя – дороги не будет. Правда, говорят,эта примета не срабатывает, если посмотреть в зеркало, когда вернешься. Но онане будет рисковать.