– Рвемся в бой, да?.. – спросил Ермаковхолодновато. – А что-то умеем?

Дмитрий ответил как можно спокойнее:

– Я воевал и до этого подразделения.

– Спецподразделения, – поправил полковник.

– Я тоже был в спецподразделениях, – усмехнулсяДмитрий. Он чувствовал, что сейчас наглость почему-то уместна.

Полковник оглядел его с головы до ног, словно решал:доверить ли ему судьбу вселенной или же только одной планеты Земли.

– На завтра есть возможность прогуляться по городу.

У Дмитрия вырвалось:

– Я готов.

Полковник поморщился:

– Не воображай невесть что. Так, размяться разве что.Да и пусть на тебя посмотрят твои будущие напарники.

День клонился к вечеру, солнце сползает к горизонту, новоздух накален, как в печи. Старушки по обыкновению на лавочке у подъезда, надетской площадке визжит и гоняет цветной мячик детвора. Старик поливает цветыпод балконом, не мог дождаться вечера.

К подъезду подошел, обливаясь потом, грузный почтальон стяжелой сумкой. Та перекашивала его плечо так, что перекосилось и красное отжары лицо, уже в крупных капельках пота. Неодобрительно покачал головой,обнаружив дверь с домофоном. Попытался нажать чей-то номер, но по ступенькамуже поднимался один из жильцов, сказал благожелательно:

– Не надо, у меня ключ.

– Ой, спасибо...

– Неудобство для вас, – посочувствовал жилец.

– Все правильно, в нашем доме мы тоже поставили...

Пискнуло, дверь дрогнула, объясняя, что магнитный замок ужене держит. Почтальон кивнул жильцу с благодарностью, лицо усталое, а огромнаясумка вжимала его в пол, расплющивала. В подъезде он со вздохом, перекосившись,поставил сумку, на пол, что тут же расползлась, бесстыдно выпятив наряду спачками газет и яркий номер «Плейбоя», запаянный в пленку. Пока он со вздохомвытирал лоб, жилец нажал кнопку лифта, в шахте скрипнуло, а по длинной какгусеница лампе запрыгал вниз огонек.

Почтальон подтащил сумку к крайнему ящику, три ряда шагов напять, не меньше. Дверца лифта распахнулась, жилец шагнул вовнутрь, пошарил постене, отыскивая свою кнопку наощупь, темно, дверь мягко закрылась, и лифтмедленно пошел наверх.

Почтальон проводил его взглядом, сказал негромко в пустоту:

– Открываю.

Неспешно, искоса поглядывая как огонек движется наверх, а вдругой шахте лифт молчит, он вернулся к входной двери, нажал широкую кнопку.Слегка запищало, он приоткрыл дверь.

Из глубины двора к подъезду подкатила неприметная«шестерка». Двое мужчин вышли неспешно, но как-то без лишних движений сразуоказались у двери. Почтальон отступил, пропуская. Писк оборвался, дверьзакрылась.

Второй лифт пришел быстро, загрузились, а пока поднимался наседьмой этаж, все трое уже держали в руках черные шапочки, а почтальон сдвинулв сторону газеты, под которыми блеснул металл.

И хотя в таком лифте нет телекамер или подслушивающихустройств, все трое не переговаривались, все распределено заранее.

Двери открылись, трое вышли все так же по-кошачьи неслышно,не делая лишних движений. Скользнули по коридору с двери с нужным номером.Почтальон ухмыльнулся, дверь не просто железная, а просто сейфовая, с мощнымнабором замков, ни один медвежатник не справится... быстро.

– Но я не медвежатник, – сказал он шепотом. Рукизамелькали, а металл, похожий на хирургический, только не блестящий, а матовый,дабы не привлекал внимания блеском, словно прилип к двери.

Двое прислушивались, один нажал нетерпеливо прищелкиватьязыком, но тут массивная дверь отошла от косяка, впечатление было такое, чтоневедомый инструмент раздвинул всю дверную коробку.

Почтальон потянул на себя, там вторая дверь, ее выбилитолчком, двое вбежали, мгновенно оценивая габариты трехкомнатной квартиры,расстановку мебели, хотя и понятно, что этот профессионализм сейчас ни кчему... Почтальон аккуратно закрыл дверь, пошел следом за двумя, но остановилсяв коридоре.

В большой комнате слышались выстрелы, визг тормозов,истошные женские крики. Двое подростков сидели перед компом, на экране мелькалифигурки, с неба сыпались фигуры в зеленых масхалатах, а двое подростковнеистово щелкали по клавиатуре и дергали мышами. Русские солдаты металисьтупыми толпами, игроки самозабвенно палили из автоматов и даже гранатометов,русские истошно орали, их разрывало в кровавые клочья, слышались фразы наломаном русском «На нас напали!», «Откуда они?», «Мы погибли!»

Дмитрий подошел неслышно, ткнул пальцем в кнопку на колонке.Звуки выстрелов стали громче. Подростки оглянулись, один торопливо отъехалвместе с креслом, колеса бесшумные, такое тянет не меньше, чем на полтыщи баксов,второй смотрел расширенными в ужасе глазами:

– Кто... вы?

– Дюки Нюкены, – ответил Дмитрий, он зловещеулыбнулся. – Кто из вас хозяин квартиры?

Парнишка, что остался, черноволосый и даже в креслевытянутый как вопросительный знак, спросил бледно:

– Что вы хотите?

Отстранив Дмитрия, Тарас взял его за руку. В огромной лапеспецназовца это выглядело как тростинка на лопате, сжал, посмотрел впобледневшее лицо, а потом хладнокровно не меняя выражения лица, резко изогнулкисть.

Послышался хруст, легкий треск. Подросток отчаянно закричал.Валентин деловито сделал звук громче. Вопли убиваемых русских, напротив, сталитише, бравые автоматчики встретили русских наяву.

– Ты хозяин? – спросил Тарас.

– Д-да... мой отец...

– А это кто?

– М-м-мой друг... Отпустите!.. Не убивайте!.. Мой отецдаст любой выкуп!

Все еще держал его руку, Тарас кивнул на модем:

– Ты знаешь, почему мы здесь?

– Конечно!.. Отпусти...

– Зачем?

– За бабками!.. Ой, больно!

– Ах, за бабками...

Тарас со злым лицом неуловимо быстро двинул локтем. Обломкикости прорвали плоть и высунулись наружу. Кровь потекла тонкой струйкой на пол.Подросток закатил глаза, бледный от ужаса как смерть. Второй внезапно вскрикнулдурным голосом, щеки вздулись, покраснел, из горла выметнулась как избрандспойта дурно пахнущая струя. Валентин брезгливо отстранился.

Тарас потер окровавленными концами костей один о другой.Подросток очнулся, вскричал:

– Не убивайте!.. Что хотите...

– Ты знаешь, зачем мы пришли?

– Нет!... Что хотите! Только не убивайте.

Валентин сказал негромко:

– Он в самом деле не понимает.