– Вот видите… Понимаете теперь мое положение?

– Подождите, – сказала Ольга. – Но ведь мнедоподлинно известно, что ваше… учреждение в последнее время вело некотороерасследование, причем те имена, что я называл, всплывали в ходе тайногоследствия…

– Ах, вот как? – медленно произнес Бенкендорф. –Вы и такие вещи знаете? Хотите полной откровенности, корнет? Иногда я жалею,что у нас давным-давно отменена пытка. Столько интересного можно было быузнать, вздернув вас на дыбу… Я знаю, это гнусные мысли, подлые, недостойныесовременного человека, но я не могу от них отделаться…

– Это вы от бессилия…

– Наверняка, – согласился граф. – Я обязанпонимать – но ничего не понимаю… Предположим, я вас все же арестую. А вы будетемолчать… И я вновь не продвинусь ни на шаг. Вот потому-то я и поставил все накарту, потому-то я не спешу вас арестовывать – а вдруг вы, загадочнейшийсубъект, мне чем-то да поможете? По крайней мере, как показали недавниесобытия, вы всецело на нашей стороне, а это кое о чем говорит и внушаетнадежды… – Бенкендорф уставился на Ольгу жестко, с нехорошим огоньком вглазах. – Но бойтесь меня обмануть…

– Я и не имею такого намерения. Слово чести.

– Знать бы еще, что на ваше слово чести можнополагаться… Простите. Нервы. У меня нет ни малейшего намерения вас оскорбить…Итак, вы можете сообщить мне что-нибудь полезное?

– Пока – нет.

– Пока? – поднял брови Бенкендорф. –Интересное заявление. Вы и не представляете, сколько эти два слова говорятхитрой полицейской ищейке…

– То есть? – насторожилась Ольга.

– Ну, это просто, – с оттенком превосходствасказал Бенкендорф. – Там, на маневрах, вы заявили государю, что состояли взаговоре, были вовлечены… Это наверняка не соответствует истине. Судя по вашемууверенному тону, вы намерены и впредь добывать сведения о заговорщиках?

– Ну разумеется, – сказала Ольга.

– Следовательно, вы никогда не состояли в заговоре и небыли в него вовлечены. Будь вы членом тайного общества, после сегодняшнихсобытий ни за что бы не рискнули там более появиться – они вас моментальноприкончили бы за то, что вы сорвали их планы. Отсюда явствует, что у вас естькакие-то другие пути для получения сведений.

– Возможно.

– И какие же?

– Вы не поверите, граф.

– Бросьте. Я сейчас нахожусь в таком состоянии, чтоготов поверить всему на свете.

– Сомневаюсь, – сказала Ольга. – По-моему…

Она замолчала, прикрыла глаза, даже тихонько простоналасквозь зубы – настолько болезненным и непонятным было то, что на нее внезапнообрушилось неслышным ураганом – и тут же улетучилось. Приступ невероятной слабости,лютого горя, смертной тоски сковал тело и сознание, ударил так, что захотелосьвыть. Это ощущение тут же схлынуло, но само воспоминание о неведомом ударе былонастолько омерзительным, что Ольгу затошнило и она с трудом овладела собой.

– Что с вами?

– Пустяки, – сказала Ольга, – ноет зуб… Нучто же, ваше сиятельство… Давайте заключим некий договор? Как только мнеудастся что-то узнать… нечто, способное сойти за надежные улики, я немедленнопоставлю вас в известность. У меня свои счеты с этими господами, и потому я неостановлюсь и не успокоюсь…

– Боже мой… – с досадой сказал Бенкендорф. –Я себя чувствую персонажем авантюрного романа – таинственные незнакомцы,неизвестно откуда взявшиеся, мистические странности, нераскрываемые загадки…Мерзость какая! – он взял со стола свой бокал и жадно осушил его. –Хорошо. Учитывая сложившуюся ситуацию, я рискну вам поверить. Потому что невижу другой возможности. Но, повторяю, бойтесь обмануть мое доверие. В этомслучае для вас станет крайне неуютной вся империя… Вы можете назвать какие-тосроки?

– Увы… – развела руками Ольга.

– Торопитесь. Вдобавок ко всему государь рвет и мечет,желая видеть своего спасителя…

И тут Ольгу осенило.

– Хотите получить ниточку уже сейчас?

– Слушаю? – насторожился Бенкендорф.

– Ну, коли уж так случилось… Поговорите с Вязинским. Яимею в виду не камергера, а генерала. Его в свое время пытались вовлечь. Онкатегорически отказался, но из благородства и родственных чувств сохранил все втайне. Если вы сумеете ему объяснить, что излишнее благородство в даннойситуации неуместно…

– Я попытаюсь, – сказал Бенкендорф,вставая. – Значит, вот оно что… Генерал Вязинский… – он поглядел наОльгу как-то странно. – Совершеннейший вздор, конечно, но я хватаюсь залюбую соломинку, и в голову лезет чушь… Вы мне напоминаете…

– Кого?

– Вздор, вздор… Разрешите откланяться, – его голосвновь приобрел холодную деловитость. – Вы дали чрезвычайно ценный намек,генерал Вязинский сейчас наверняка в Главном штабе… До свидания, и помните нашдоговор…

Он был уже в дверях, когда Ольга встала с кресла и, поднявруку ладонью вверх, пробормотала себе под нос несколько слов. Граф Бенкендорфпослушно развернулся к ней – уже движением марионетки, лишенной собственнойволи, замер, уронив руки, его лицо стало отрешенно-пустым.

– Что случилось в Петропавловской крепости? –спросила Ольга.

– Вздор, вздор, – ответил граф тусклымголосом. – Часовой, каналья, клялся и божился, что с наступлением темнотыв коридор каземата, изволите ли видеть, вползло через дверной проем нечто вродетемного облака и окутало его целиком. Он выпал из ясного сознания, а когдаочнулся, обнаружил себя лежащим под дверью «секретной камеры», а заглянуввнутрь, нашел заключенного уже удавившимся в лежачем положении. Вздор, дурацкаяисторийка…

У Ольги было свое мнение на сей счет – но она не собираласьсейчас вступать в дискуссии с графом. Самое неподходящее время.

– А кого я вам напоминаю? – спросила она.

– Глупость, совершеннейшая глупость, – ответилграф тем же лишенным воли голосом. – Когда речь зашла о генералаВязинском, мне в голову пришла совершенно сумасшедшая ассоциация… Показалось,что в вас есть что-то схожее с генеральской воспитанницей, очаровательнойОленькой Ярчевской… Да и фамилия та же! Я несколько раз видел ее в свете… Естькакое-то неуловимое сходство в голосе, повороте головы, движениях и прочем, немогу объяснить это словами, но сходство, несомненно, существует… Вздор, вздор…Но тем не менее… Быть может, вы ее родственник… Но, с другой стороны, насколькомне известно, она сирота, подкидыш…

– Перестаньте об этом думать, – сказала Ольга.

– Забыть?

Она секунду подумала:

– Нет, забывать не нужно. Просто не уделяйте этомуособого внимания. И помните, что корнет вам друг и вовсе не собирается васподводить. Побеседуйте с генералом. А этого разговора у нас с вами не было.Идите.