– Хотел бы я разбить ему рожу, – сказал Вик. – Наверно, отэтого мне стало бы получше.

Она слегка улыбнулась.

– Он уехал. Мы с Тэдом проезжали мимо, и на его витрине небыло ничего поэтического, – сказала Донна. Он быстро посмотрел не нее, потомотвел глаза. Она дотронулась до его лица, и он отпрянул. Это было больнеевсего, больнее, чем она ожидала. Страх и чувство вины нахлынули опять. Но онабольше не плакала. Она думала, что не будет опять плакать еще долго. Шококазался слишком велик.

– Вик, – сказала она. – Прости меня. Тебе больно, я вижу.Мне очень жаль.

– Когда ты порвала с ним?

Она рассказала ему про тот день, опустив только упоминание острахе, что Стив мог в самом деле изнасиловать ее.

– Выходит, этой запиской он хотел отомстить тебе?

Она кивнула, слегка покраснев.

– Похоже, что так.

– Пошли наверх, – сказал он. – Уже поздно. Мы оба устали.

– Хочешь меня?

Он медленно покачал головой.

– Не сегодня.

– Ладно.

Они вместе поднялись по ступенькам. Уже наверху Доннаспросили:

– Вик, что будет дальше?

– Не знаю.

– Ну хочешь, я напишу: «Обещаю никогда больше не делатьэтого» – пятьсот раз? Или нам развестись? Что? – она просто очень устала, но ееголос начал повышаться до опасных пределов. Хуже всего был стыд, и онаненавидела и себя, и его за то, что он заставил ее пережить этот стыд.

– Нам нужно пройти через это вместе, – сказал он, не смотряна нее. Потом поднял глаза, почти умоляюще. – Он ведь был один, правда?

Это был невозможный вопрос, вопрос, который он не имел правазадавать. Этот вопрос только замутнял ту кристальную ясность, которая возниклабыло между ними. Она быстро, почти бегом, оставив его сзади, прошла в комнату.

В ту ночь они почти не спали. Меньше всего Вик думал о том,что он забыл позвонить Джо Кэмберу и узнать у него насчет «пинто».

Что до самого Джо Кэмбера, то он сидел с Гэри Педье на одномиз его полуразвалившихся стульев. Они пили водку с мартини из тех же стаканов«Макдональдса». В темноте мерцали светляки, и жимолость, заполонившая дворГэри, наполняла воздух тяжелым ароматом.

Куджо обычно во время таких вечеринок ходил вокруг, гоняясьза светляками и временами погавкивая. Но сегодня он просто лежал рядом, положивморду на лапы. Они думали, что он спал, но это было не так. Он просто лежал,чувствуя, как боль пронизывает все его тело и снова и снова отдается в голове.Ему было трудно осмыслить то, что выходило за рамки его простой собачьей жизни.Ему снились странные, поразительно реальные сны. В одном из них он кинулся наМальчика, разорвал ему горло и выгрыз из живота слипшиеся в комок кишки. Он проснулся,скуля и подвывая.

Ему постоянно хотелось пить, но когда он подходил к своеймиске, вода напоминала на вкус ржавое железо. От воды у него ныли зубы, ивспышки боли отдавались в глазах и в голове. Теперь он лежал в траве, не думаяни о светляках, ни о чем другом. Голоса доходили до него откуда-то издалека ине заглушали нарастающей в нем боли.

– Бостон! – Гэри Педье хмыкнул. – Бостон! Что ты собираешьсятам делать, и что там делать мне, скажи пожалуйста? И на какие шиши мне ехать?

– А ты поройся в своем матрасе, – посоветовал Джо, ужепорядком пьяный.

– Там нет ничего, кроме клопов. Зато их хватает. Ну и черт сним. Налить еще?

Джо протянул ему стакан, и Гэри наполнил его в темнотесмесью двух напитков со сноровкой бывалого пьяницы.

– Бостон! – сказал он опять. – Остынь, Джой, – никто большев Касл-Роке не называл его «Джой». – Остынь. Ты, наверное, никогда не забиралсядальше Портсмута.

– Я был в Бостоне раза два, – настаивал Джо. – Соглашайся,Педик, а то я напущу на тебя пса.

– Этого пса не удастся напустить даже на черномазого жулика,– ответил Гэри, наклонившись вперед и потрепав Куджо по голове. – Что говориттвоя жена?

– А она не знает, что мы поедем. Зачем ей знать?

– Ну?

– Она едет с парнем в Коннектикут к своей сестре и к этомукозлу, ее мужу. На целую неделю. Она выиграла в лотерею.

– Да-а? И сколько?

– Пять тысяч долларов.

Гэри присвистнул. Куджо в ответ недовольно повел ушами.

Джо изложил Гэри свой разговор с женой и предложенную ейсделку: неделя в Коннектикуте в обмен на неделю охоты с ним осенью.

– И ты хочешь поехать в Бостон и прокутить там денежки,старый кобель, – сказал Гэри. Он хлопнул Джо по плечу и засмеялся.

– А почему бы нет? Знаешь, когда у меня в последний раз былвыходной? Я не знаю. Не могу вспомнить. Я собирался дня полтора возиться страктором Ричи, но с этим краном я управлюсь за четыре часа. Завтра отдам емумашину, и свободен. Была еще кой-какая работа, но она подождет. Скажу всем, чторешил немного отдохнуть.

– Ну что ж, если так, я не против. Если только ты одолжишьмне деньжат, пока я не подчищу свои запасы.

– Ладно, – сказал Джо. Гэри был пьяница, но к долгамотносился серьезно.

– Я уже года четыре не имел баб, – сказал Гэри мечтательно.– Я ведь оставил свой спермозавод во Франции. А то, что уцелело, иногдаработает, иногда нет. Интересно было бы проверить.

– Ага, – сказал Джо, усмехаясь. – И не забывай про бейсбол.Знаешь, когда я в последний раз был на стадионе?

– Ну?

– Девятьсот шестьдесят восьмой год, – проговорил раздельноДжо, наклонившись вперед. Во время этого он разлил большую часть своегостакана. – Еще до рождения парня. Тогда они играли с «Тиграми» и продули «шесть– четыре», кретины.

– Когда ты хочешь ехать?

– Думаю, в понедельник после трех. Утром жена с парнемукатят. Отвезу их на автобус в Портленд. Как раз хватит времени закончитьработу.

– На грузовике поедешь или на машине?

– На машине.

Глаза Гэри в полутьме слегка блестели.

– Бабы, бухло и бейсбол, – сказал он. – Черт, это мненравится.