– Я уверяю вас, я не…

– Заткнись, – сказал Мэнси. В руках он держал каталог Дж. К.Уитни. Его ногти были покрыты прозрачным лаком. Он никогда не видел маникюра умужчин, разве только в телерекламе, где диктор брал в руку пузырек аспирина иличто-нибудь в этом роде. – Если Сал захочет, чтобы ты заговорил, он скажет тебеоб этом.

Он моргнул и закрыл рот. Ситуация все больше напоминалакошмарный сон.

– Вы, ребята, все глупеете и глупеете с каждым днем, –сказал Мальоре. – И я не против. Я люблю иметь дело с лопухами. Я привык иметьдело с лопухами, и я знаю, как это делается. Так вот. Ты, конечно, и сам обэтом знаешь: эта контора чиста, как грудь девственницы. Мы чистим ее каждуюнеделю. У меня дома стоит целый сигарный ящик разных жучков. Контактныемикрофоны, микрофоны-пуговицы, микрофоны повышенной чувствительности,магнитофоны «Сони» размером с твою руку. Они даже уже и не пытаютсяподбрасывать сюда весь этот хлам. Теперь они засылают говняных подсадных уток,вроде тебя.

Он услышал свой собственный голос как будто со стороны:

– Я не говняная подсадная утка.

Выражение преувеличенного удивления разлилось по физиономииМальоре. Он повернулся к Мэнси.

– Ты слышал, что он сказал? Он сказал, что он – не говнянаяподсадная утка, или мне изменяет слух?

– Да, я слышал, – сказал Мэнси.

– Скажи, а ты лично как считаешь, похож он на говнянуюподсадную утку?

– Похож, – ответил Мэнси.

– И разговаривает как подсадная утка, верно?

– Верно.

– Так, стало быть, если ты не подсадная утка, – сказалМальоре, вновь повернувшись к нему, – то ответь: кто же ты тогда есть?

– Я… – начал он и запнулся, не зная, как ответить на этотвопрос. Кем он был? Фред, где же ты? Куда ты пропал, когда ты действительнонужен?

– Давай-давай, колись, – сказал Мальоре. – Полиция штата?Городской комиссариат? Отряд по борьбе с наркотиками? ФБР? Не кажется ли тебе,что перед нами первосортный фэбээровец, а, Пит?

– Похоже на то, – сказал Пит.

– Даже городская полиция не станет засылать сюда такуюподсадную утку. Ты или фэбээровец, или частный детектив. Какой из двухвариантов угадал, отвечай?

Он почувствовал, что в нем закипает злоба.

– Вышвырни его, – сказал Мальоре, утратив к нему всякий интерес.

Мэнси двинулся вперед, все еще сжимая в руках каталог Дж. К.Уитни.

– Безмозглый моржовый хрен! – внезапно закричал он наМальоре. – Ты такой козел, что, наверное, уже под кроватью тебе полицейскиемерещатся! Ты, поди, еще, думаешь, что пока ты здесь торчишь, они дома дрючаттвою жену!

Мальоре посмотрел на него расширенными от удивления глазами.Мэнси замер на месте с выражением недоверия на лице.

– Моржовый хрен? – повторил Мальоре, вслушиваясь в звучаниеэтих слов с тем же пристальным вниманием, с которым плотник стал бырассматривать попавший к нему в руки незнакомый инструмент. – Он назвал меняморжовым хреном?

Он и сам был удивлен тем, что у него вырвалось.

– Щас я с ним разберусь, – сказал Мэнси, отмерев. – Подожди,– выдохнул Мальоре. Он посмотрел на него с искренним любопытством. – Ты назвалменя моржовым хреном?

– Я не полицейский, – сказал он. – И не бандит. Я самыйобычный парень, который услышал, что у тебя есть что предложить людям, укоторых есть деньги. У меня есть деньги. Я не знал, что надо при входе сказатьсекретный пароль и иметь на мизинце перстень тайного общества. Да, я назвалтебя моржовым хреном. Мне очень жаль, если это поможет твоей шестерке разделатьменя под орех. Я… – Он запнулся, облизал губы и понял, что не знает, чтоговорить дальше. Мальоре и Мэнси смотрели на него с выражением зачарованногоизумления, словно он только что превратился в античную мраморную статую прямо уних на глазах.

– Моржовый хрен, – выдохнул Мальоре. – Пит, обыщи этогопарня.

Руки Пита легли ему на плечо и развернули его спиной.

– Руки положи на стену, – сказал Мэнси, дыша ему в ухо. Изорта у него шел стойкий неприятный запах. – Расставь ноги. Совсем как вполицейских шоу по телеку.

– Я не смотрю полицейские шоу, – ответил он, но он знал, чтоМэнси имеет в виду, и занял требуемое положение. Мэнси прошелся руками по егоногам, похлопал по паху с равнодушием доктора, засунул руку под ремень, беглоощупал бока и провел пальцем по внутренней стороне воротничка. Осмотр ничего недал.

– Чист, – сказал Мэнси.

– Повернись, – сказал Мальоре. Он повернулся. Взгляд Мальоребыл по-прежнему исполнен зачарованного изумления.

– Иди сюда.

Он подошел.

Мальоре постучал пальцем по стеклянной крышке своего стола.Под стеклом лежало несколько фотографий. Черноволосая женщина ухмылялась прямов фотоаппарат, подняв на лоб солнцезащитные очки. Оливковые дети плескались вбассейне. Сам Мальоре, похожий на короля Фарука, прогуливался по пляжу в черныхплавках в сопровождении большой колли.

– Вываливай, – сказал он.

– Что?

– Все, что у тебя в карманах. Вываливай.

Он подумал было сопротивляться, но потом вспомнил о Мэнси,который нависал у него над левым плечом. Пришлось повиноваться.

Из кармана пальто он вынул обрывки билетов на последнийфильм, который они смотрели вместе с Мэри. Что-то с большим количеством песен имузыки. Названия он не помнил.

Он снял пальто. Из карманов костюма на стол перекочевали:зажигалка «Зиппо» с выгравированными на ней инициалами БДД, пакетик кремней,черут [4] «Филлис», баночка таблеток магнезии, счет от фирмы «Шины Эй-энд-Эс»,где он поставил себе на зиму шипованную резину. Мэнси изучил счет и сказал снекоторым удовлетворением:

– Ну, парень, тебя и нагрели.

Он снял пиджак. В нагрудном кармане рубашки не оказалосьничего, кроме шарика корпии. Из правого переднего кармана брюк он извлек ключиот машины и сорок центов мелочи, основном пятицентовики. По какой-тотаинственной причине, которую он никак не мог установить, пятицентовикипритягивались к нему. Он никогда не мог отыскать в кармане монетки в полцентадля счетчика на стоянке – одни пятицентовики, не пролезавшие в щель. Последнимон вынул из кармана бумажник и положил его на покрытый стеклом стол.

Мальоре взял бумажник и внимательно изучил наполовинустершуюся монограмму – Мэри подарила ему этот бумажник на годовщину свадьбычетыре года назад.