– И как раз один из пареньков, который вопил громче всех, вконце концов и получил на свою голову. Луиджи Бронтичелли – так его звали.Такой же стопроцентный еврей, как и я. – Мальоре рассмеялся. – Он подошелпогладить собаку мистера Пьяцци в один августовский день, когда стояла такаяжарища, что можно было яйцо изжарить на асфальте, и с того самого дня ничегокроме шепота у него из горла не выходило. Он потом открыл парикмахерскую вМанхеттене, и его прозвали Шептуном.

Мальоре улыбнулся ему.

– Так вот, приятель, не хочу тебя ничем обидеть, но ты мне напоминаешьсобаку мистера Пьяцци. Ты, конечно, пока не рычишь, но если какой-нибудьнеосторожный пацан подойдет тебя погладить, ты закатишь глаза. А хвостом тывилять перестал давным-давно, даже, наверное, уже забыл, как это делается. Пит,отдай этому парню его кредитные карточки и квитанцию. Мэнси вручил ему вседокументы.

– В общем, договорились, – сказал Мальоре. – Приедешьзавтра, и мы еще с тобой потолкуем. – Мальоре сделал паузу, наблюдая за тем,как он укладывает вещи в бумажник. – И тебе действительно надо вытряхнуть всюэту дрянь из бумажника. А то ты вконец растянешь его и превратишь в полноедерьмо.

– Может быть, я так и сделаю.

– Пит, проводи этого джентльмена до его машины.

– Сейчас.

Он уже открыл дверь кабинета и занес ногу, чтобы ступить запорог, когда Мальоре сказал ему вслед:

– Рассказать тебе, мистер, что случилось с собакой мистераПьяцци? Ее отвели к ветеринару и усыпили, вот такая история.

После ужина, когда Джон Чэнселлор начал подробно объяснять,каким образом новое ограничение скорости на заставе Джерси способствовалоуменьшению несчастных случаев, Мэри задала ему вопрос о новом доме.

– Поначалу он мне даже понравился, – сказал он. – Но потом япригляделся повнимательнее и обнаружил в западной стене термитов. Черты лица ееопустились, словно скоростной лифт.

– Так значит, все без толку?

– Выходит, что так.

– Что же теперь делать?

– Знаешь, я все-таки, пожалуй, попробую съездить туда завтраеще раз. Спрошу у Тома Гренджера – может быть, он знает специалиста повыведению термитов. Тогда захвачу парня с собой и покажу ему дом. Чтобы, таксказать, получить заключение эксперта. Может быть, все еще и не так плохо, какмне показалось.

– Ой, дай-то Бог. Все-таки шесть комнат, задний дворик… –Она мечтательно остановилась на полуфразе.

Знаешь что, – неожиданно заявил Фредди. – Я хочу сказатьтебе, что ты настоящий принц. Такой, какие бывают только в сказках. Как этовообще у тебя получается, Джордж – так нежно и ласково относиться к своей жене?Объясни все-таки, это что – природный талант? Или, может быть, ты где-нибудьбрал уроки?

– Заткнись, – сказал он.

Мэри ошеломленно огляделась вокруг. – Прости, что ты сказал?

– Ах, нет, – принужденно рассмеялся он. – Это я по поводуЧэнселлора. – Видишь ли, мне просто смертельно надоели все эти апокалиптическиеречи о конце света и всеобщей катастрофе, которыми потчуют нас Джон Чэнселлор,Уолтер Кронкайт и им подобные.

– Не стоит ненавидеть вестника из-за той вести, которую оннам принес, – сказала она и посмотрела на Джона Чэнселлора исполненным сомненияи беспокойства взглядом.

– Наверное, ты права, дорогая, – сказал он и подумал просебя:

Ну и ублюдок же ты, Фредди, никогда тебе этого не прощу.

Фредди кротким голосом сообщил ему, что не стоит ненавидетьвестника из-за той вести, которую он тебе принес.

В течение некоторого времени они молча смотрели выпускновостей. Потом начался рекламный блок. На экране появилась реклама лекарстваот насморка – два человека, у которых головы превратились в огромные глыбысоплей. Потом один из них принял чудодейственное средство от простуды, исеро-зеленый омерзительный куб, внутри которого скрывалась его голова, распалсяна куски.

– Похоже, ты начинаешь понемногу поправляться, – сказал он.– Голос уже не такой простуженный.

– Да, Барт.

– Я очень рад.

– Скажи мне, а как зовут агента по торговле недвижимостью?

– Монохан, – ответил он автоматически.

– Да нет, я говорю не о человеке, который продает тебезавод, а об агенте, предложившем тебе купить этот дом.

– Ольсен, – ответил он без запинки, проворно подобрав этоимя на свалке памяти.

Снова начался выпуск новостей. Следующее сообщение былопосвящено Давиду Бен-Гуриону, который вроде как был готов присоединиться кГарри Трумэну.

– Скажи, как Джеку там живется? – спросила она спустянекоторое время.

Он собирался ответить, что Джеку там на редкость препогано,и с удивлением услышал свой собственный голос:

– Мне кажется, неплохо.

Джон Чэнселлор закончил выпуск новостей слегкаюмористическим сообщением о том, что над Огайо в последние дни неоднократнонаблюдались летающие блюдца.

Он лег спать в половине десятого. Судя по всему, кошмарприснился ему почти сразу же, когда он проснулся, на электронных часахсветились цифры:

11:22 P. M.

A во сне он стоял на углу улиц Веннер и Райс – Нортоне. Онстоял прямо под табличкой, на которой были написаны названия улиц. Внизу поулице, напротив кондитерской, только что остановился розовый кадиллак«Эльдорадо» с рогами северного канадского оленя на капоте. Дети бросили своиигры на тротуарах и у подъездов и ринулись к автомобилю.

На другой стороне улицы к перилам покосившегося кирпичногостроения была прикована цепью большая черная собака. Маленький мальчик уверенноприближался к ней.

Он попытался закричать: Не гладь эту собаку! Беги за своейкарамелькой! – но слова не шли у него из горла.

Медленно, словно в рапиде, сутенер в белоснежном костюме иплантаторской шляпе обернулся посмотреть, что происходит. Руки у него былиполны карамелек. Столпившиеся вокруг него дети тоже обернулись. Все дети вокругсутенера были чернокожими, но маленький мальчик, подходивший к собаке, былбелым.

Собака прыгнула, словно тупая стрела. Мальчик вскрикнул иотшатнулся назад, руками прикрывая горло. Когда он обернулся, кровь струилась унего между пальцев. Это был Чарли.

В этот момент он проснулся.

Сны. Проклятые сны.

Его сын был мертв вот уже три года.

Когда он поднялся, шел снег, но к тому времени, когда ондобрался до прачечной, снег почти уже прекратился. Том Гренджер выбежал емунавстречу без пиджака, в одной рубашке, изо рта у него вырывались небольшиеоблачка пара. По выражению лица Тома он понял, что денек предстоит не из самыхудачных.