– …нырнет, погнавшись за тунцом, а когдавынырнет через полчаса, сильно задумается, почему ты такой молчаливый и головкасвешивается набок, как у куренка! – раздраженно оборвал егокентавр. – Сколько у тебя букв в имени, человек? Четыре? Как минимум одналишняя. Заметь, я мог бы сказать: две лишние, но я добр. В конце концов, тыспас мне жизнь.

– А если… – безнадежно начал И-Ван.

Мардоний хлестанул себя по боку хвостом.

– Хватит! Ты думаешь, твое полное имяИ-Ван Ля Кин?

– Ну да! – осторожно кивнул тот.

– А вот и нет! Ты по меньшей мере, И-ВанДю Рак! Даже укради ты лодку и нагрузи ее провизией – что было бы мудрее, чемпривязывать себя к спине дракона, – ее опрокинуло бы первым штормом.Предположим, я даже научу тебя заклинаниям трансфигурации, но даже в этомслучае ты не сможешь удержать форму рыбы больше часа. Запомни, открытый океандля тебя смерть… Если сбежишь с драконом, сможешь держаться только вблизипобережья, где вас рано или поздно засекут с кораблей От-И-Тиды или с еесторожевых башен. Ты еще не передумал брать с собой этого ящера?

И-Ван покачал головой. Никто не станет держатьв войске дракона, который не желает слушать команд, даже если это лучший боевойдракон. Его безжалостно запрут в стойле, выпустят воду сквозь стоки и позволятему задохнуться. Если же просто выпустить его, а самому уйти… Нет, тоже негодится. На свободе выросшему в неволе Левиафану придется непросто. У него нетопыта выслеживать рыбьи косяки и неделями следовать за ними, не теряя их даже вшторм. Иначе же этому гиганту не выжить. Океан – полная чаша лишь для тех, ктознает, как к этой чаше подойти. Обретет ли Левиафан необходимый опыт? Возможно,со временем да, но будет ли у него это время?

– Нет. Я покину От-И-Тиду только сним, – упрямо сказал И-Ван.

– Ты твердо решил?

– Твердо.

– Глупо. Зачем ты тогда отнимал у менявремя, если мой совет для тебя ничего не значит? Или тебе недостаетуверенности?

И-Ван покачал головой:

– Да нет, не в том дело. Мне нужно былопросто с кем-то поговорить. Не так легко украсть дракона и уплыть с нимнеизвестно куда. Здесь, в От-И-Тиде, у меня было неважно с друзьями.

– Что, совсем неважно? – с внезапныминтересом спросил Мардоний.

– Да. Я или моральный урод, или просто издругого теста, но едва я начинал с кем-нибудь здесь общаться, мне сразустановилось как-то душно. Душно и тухло… А теперь я пойду. Иначе я не успею дорассвета выпустить Левиафана. Мы должны покинуть порт, пока нас не заметили состорожевых кораблей, – сказал И-Ван.

– Если так – ступай! Никто не в силахпомочь тому, кто не хочет помочь себе сам, – грустно отозвался кентавр.

И-Ван повернулся. Отсюда, с холма, видны былидалекие огни От-И-Тиды. Город был подобен живому существу – длинной и подвижнойзмее. Серебристые и красные чешуйки окон, башен, сигнальных костров мигали ипереливались. «Ну все, змея! Я иду к тебе!» – подумал И-Ван и стал спускаться схолма.

– Постой! – вдруг взволнованнокрикнул Мардоний. – Я или ослеп, или… Стой там, где ты стоишь! Так, чтобыя видел тебя вместе с кругом луны!

И-Ван остановился. Кентавр торопливоприблизился к нему и, подогнув колени передних ног, оказался… нет, даже теперьон был гораздо выше его. Протянув руки, Мардоний нетерпеливо взмахнул ими ввоздухе, не прикасаясь к И-Вану. Точно зачерпнув что-то ладонями, он поднес этоневидимое к глазам и сделал два круговых движения. Потом, явно не доверяя себе,он повторил то же самое еще раз. Взгляд его затуманился.

– Клянусь Хироном, мудрейшим изкентавров, я не ошибся! Я думал, меня обманывает луна.

– Обманывает луна? Ты о чем?

– О том, что ты универсальный маг! Тыповелеваешь всеми стихиями! – воскликнул Мардоний.

– Кто, я? – недоуменно спросилИ-Ван.

Глаза кентавра блеснули в темноте.

– Разве ты ничего не знаешь?

– Нет.

– И не догадываешься? Разве никогда неслучалось ничего, что наводило бы тебя на эту мысль?

– На какую? – спросил И-Ван,соображая, говорил ли он Мардонию, что его память охватывала только последнийгод. От того, что было прежде, до этого его отгораживала сплошная непроницаемаястена. Тщетно он искал лазеек, тщетно пытался вспомнить, откуда взялся длинныйшрам на его руке или как выглядела его мать, – бесполезно. Даже во сне,опускаясь в глубины подсознания, он видел лишь эту стену, не пропускавшую его.

– Я открою тебе великую тайну, –продолжал Мардоний. – Мало кому известно, что кентавры умеют видеть ауру.Они и не умеют, разве что некоторые… Но я, когда настроюсь, различаю ее оченьотчетливо. Гораздо лучше придворных магов из От-И-Тиды.

– И какая она, моя аура? – спросилИ-Ван.

– Признаться, я никогда прежде невстречал такой. Я не сказал бы, что она очень сильная… Не обижайся, но едва литвои магические способности выше средних. Но тем не менее ты уникален, ибоповелеваешь не только водой!

– Почему ты так решил? – удивилсяИ-Ван.

– Твоя аура не одноцветна! – созначением сказал кентавр.

– Не одноцветна? Ну и что из того?

– А, я же забыл, что ты не видишь аур…Так вот, в нашем мире есть четыре типа аур, и они никогда не смешиваются. Я, вовсяком случае, никогда такого не наблюдал. У магов воды аура сиреневая с легкимотливом. У магов огня – красноватая, порой красно-желтая. У магов земли –фиолетовая, небольшая, но очень плотная. У магов воздуха, напротив, большая иразмытая – не то чтобы грязно-белая, но такого оттенка. Между собой мы называемэтот цвет цветом несвежего облака.

– А у меня какая? – спросил И-Ван.

– Твоя аура многоцветна. Она и желтая, иоранжевая, и темно-синяя, и белая… Ее оттенок постоянно меняется, порой мнесложно его определить. Это означает – точнее, может означать, – что тебеподвластны все четыре стихии. И у каждой ты можешь взять ее силу… Или мог бывзять, в идеале. Но маг ты неважный, как я уже сказал. Ты не научилсяконцентрироваться и работаешь на простеньких заклинаниях. Отбери я у тебяамулет, ты станешь слабее младенца, – безжалостно закончил кентавр.

– Ты уже во второй раз говоришь, что яплохой маг, – сказал И-Ван.