— Да, серьёзно, — пожимаю я плечом, рассматривая свой клатч.

— Ты что, за границей ни разу не была? — настороженно спрашивает он, трогаясь.

Звучит как обвинение в колдовстве.

— Мы со Светой были в Сочи в том году, — решаю ответить таким образом и закрыть тему.

— Охер*ть, КАтенок, — жёстко резюмирует Благов, качает головой и добавляет. — Это прям в твоём стиле. Чему я, блин, удивляюсь.

В моем стиле? Я чувствую потребность объясниться. Обиженно складываю на груди руки и отвечаю, взглянув на него:

— Мне нужно было ехать за ним в Рязань. У меня не было времени.

— Рязань в трех часах езды! — вдруг взрывается он. Ставит руку на подоконник водительского окна и потирает пальцами губы. — Просто жесть. Как ты вообще живёшь на этом свете без мозга, я не понимаю?!

— Я сдавала экзамены и работала! — возмущаюсь в ответ. — И я не планировала ехать за границу!

В ближайшие годы. У меня нет такой статьи в бюджете.

— Может, стоило поискать НОРМАЛЬНУЮ работу, а не заниматься хер*ей? — с наездом спрашивает Благов, бросив на меня взгляд. — Нахрен ты вообще в аспирантуру поперлась? Что за идея тупая?

Смотрю на него в шоке.

Это уже слишком.

Он так говорит о выборе всей моей жизни, будто это ошибка всей моей жизни. Это не ошибка. Это осознанный выбор. Мне нравится атмосфера, мне нравится общаться со студентами. Мне нравится маркетинг!

— Мне нравится моя работа, — говорю тихо и мрачно, но голос мой звенит.

— Это не работа. На работе люди зарабатывают деньги, — бросает он.

— Деньги не самое главное в жизни, — полушепчу я, отворачиваясь к окну, но он услышал.

— Серьёзно? — усмехается Паша. — А что главное? До тридцати лет сидеть в общаге и грызть сухари? И ждать пока кто-то за тебя эти деньги заработает?

От возмущения я выпрямляюсь в кресле. Смотрю на него гневно. Это то, что он обо мне думает?

Обуза, дура, теперь ещё и меркантильная содержанка?

В глазах собираются слезы обиды и злости. Разве я дала повод так думать о себе?

— За меня никто никогда не решал проблемы! — хрипловато кричу я. — И мне хватает моей зарплаты! Может мои достижения по твоим меркам…ничтожные, как и я сама…

— Я этого не говорил, — ледяным тоном перебивает он.

Продолжаю кричать, потому что я ещё не закончила:

— Но я добилась всего сама! Своим трудом! И добьюсь ещё больше, потому что верю в себя, ясно тебе?!

Смотрю вперёд, шумно дыша. Я так разнервничалась, что меня немного трясёт.

Я знаю где мы.

— Останови здесь…у тротуара… — требую, махнув рукой на окно.

Я не могу разреветься прямо в машине. Я привыкла переживать трудные времена в одиночестве.

— Я не собираюсь тебя тут высаживать, — отрезает он.

— Я знаю дорогу, я не настолько тупая. ОСТАНОВИ!

— Бл******ть… — стонет он, закатив глаза.

— Останови, Благов! — снова кричу я. Не могу ни секунды больше тут быть. — Быстро!

С последним словом из глаз брызгают слезы. Зло утираю их рукавом.

Ему плевать на то, что я говорю. Кто будет слушать дурочку КАтенка? Её только тра*ть хорошо!

Отстегиваю ремень дрожащей рукой и снова кричу:

— ОСТОНАВЛИВАЙ!

— Успокойся, — властно велит этот супер успешный придурок. — Я тебя довезу до дома, мы почти приехали.

— ОСТАНОВИ МАШИНУ! ТЫ вообще меня слышишь?! — ору я от бессилия.

— Катя…

— ОСТАНОВИ!

Он с рыком ударяет по рулю рукой и даёт поворотник.

НАКОНЕЦ-ТО.

— Ты, блин, голая, куда ты пойдёшь? — шипит он, резко тормозя.

Не твоё дело.

Сразу открываю дверь.

В мой локоть впиваются жёсткие пальцы. Благов дёргает меня на себя так, что наши носы почти соприкасаются, и говорит сквозь сжатые зубы:

— В чём я не прав? Думаешь я не знаю, почему ты в институте осталась?

— Ты ничего обо мне не знаешь, — хрипло отвечаю я, пытаясь оттолкнуть его руку, но он смыкает пальцы ещё сильнее.

— Ты осталась, потому что там всё просто и понятно. Гораздо труднее в реальном мире, да, КАтёнок?

По моей щеке катится слеза. Может и так. Может я пригрелась на кафедре и не хотела уходить. Я там чувствовала себя как дома. Но, я ни о чём не жалею.

— Не все такие крутые, как ты или с кем там ты меня сравниваешь, — проглотив всхлип, шепчу я. — Может я и боюсь чего-то, может я дура, но мне не нужно колесить по свету, чтобы быть счастливой, понял? У меня есть все, что мне нужно прямо там, где я есть сейчас!

Его глаза загораются упрямством. Нет, он не станет извиняться.

А я не могу вот так взять и забыть этот разговор. Чувствую себя каким-то жалким неудачником и ничтожеством. Я столько сил потратила на то, кем сейчас являюсь. И всегда гордилась этим. Мои родители тоже гордились. У меня нет связей, нет никого. Я в этом городе ОДНА. И я живу так, как подсказывает сердце!

С силой дёргаю руку. Он отпускает.

Выпрыгиваю из машины, чуть не переломав ноги. Накидываю на голову капюшон и топаю так, будто у неня не сгибаются колени. Его толстовка достаёт мне до середины бедра. Вместе с золотыми туфлями это выглядит так, будто я проститутка. И на мне нет белья. Об этом никто не узнает.

Поскуливаю и всхлипываю, глядя себе под ноги. Я не хочу плакать. Это так дурацки. Но слёзы всё бегут и бегут. Может это от того, что они были близко все эти дни?



Добегаю до общежития за десять минут. На стоянке возле шлагбаума стоит чёрный Ренж Ровер с включенными фарами. Прохожу мимо и быстро скрываюсь за тяжёлой стальной дверью.

Я не знаю, что мне теперь делать.

Он уж точно за мной бегать не станет. И я тоже не стану.

Поднимаюсь на третий этаж, благодаря Бога за то, что никого не встретила в секции. Не хочу вопросов от своих соседей. В таком состоянии я могла бы и нагрубить.

В моей комнате темно и прохладно, потому что я не закрыла окно.

Не включая свет опускаюсь на пол и обхватываю колени руками. Тихо плачу, гладя рукав большой тёплой толстовки.

Смотрю на привычную обстановку, покрытую вечерними сумерками. Шкаф, стол, кровать. Всё в идеальном порядке.

Никогда я ещё не чувствовала себя здесь так одиноко.

— Пффф…ну и жарища!.. — негодует Света, обмахиваясь буклетом собачьего приюта.