который пытался мне противостоять, который строил планы за моей спиной, не смог добиться своей цели. В этом мире правит отнюдь не справедливость, не дружба, не добро и прочая радужная мерзость.

Ник подошёл к застывшему на месте Всеволоду и тихо прошептал ему на ухо:

-В этом мире правят сильные, Всеволод Миродеев. А ведь ты мог бы стоять рядом со мной, а то и выше. О да, не делай удивлённое лицо, я многое про тебя знаю… Что, интересно, да? Хотел заговорить мне зубы всякой чушью, пока твои товарищи сражаются с моей чернью, дать им время избавиться от тех, чья сила в совокупности не составляет и пяти процентов от моей, а затем… А затем что? Чего вы вообще пытаетесь добиться? Давай-ка лучше воспользуемся моментом и поговорим начистоту. Скажем так, я готов тебе подыграть. Ну же, задавай вопрос.

-Откуда… Откуда ты знаешь моё имя? – пытаясь казаться спокойным, спросил Всеволод.

-Ого, с места в карьер? – ухмыльнулся Ник. – Нет уж, так неинтересно. Давай тогда лучше я задам тебе вопрос. Ты ведь ничего не знал о чародейском мире до того, как попал в Усыпальницу, верно?

-Да, - кивнул Всеволод, не отводя взгляда от Ника, который медленно направился к двери и остановился около неё, прислонившись к стене.

-И как тебе? Нравится? – Ник внимательно поглядел на Всеволода. – Мне просто интересно, что думает о мире, в котором я живу, человек посторонний. Как тебе наши законы? Я о том, что сильнейший имеет право делать всё, что угодно со слабым. О да, не удивляйся! Это – первый и главный закон чародейского мира! Ведь друиды живут по законам естественного отбора, будто бы животные, силами которых мы пользуемся. Член сильнейшего рода может однажды прийти в дом к более слабой семье и… Да хоть убить их всех. Здорово, правда ведь? И никто не будет виноват. Не обвиняем же мы беспризорного пса в том, что он загрыз крольчонка? Пусть даже он и не был голоден, пусть и убил беззащитное животное ради развлечения.

Ник отвернулся от Всеволода, шокированного услышанным, и с кривой ухмылкой на лице покачал головой.

-Правда, друиды – всё ещё люди. В древности все поступали именно так, как я сказал, но сейчас трусливые старики, опасающиеся быть загрызенными ночью, выдумали всемирный чародейский совет, наказывающий за преступления, совершённые друидами против друидов. Чёртовы развалюхи! Как бы я хотел собственноручно сломать их костлявые шеи!..

Взгляд Ника стал совсем безумным, а его пальцы скрючились, будто бы сжимая горло невидимого противника. Однако через несколько секунд лидер Беспризорных Псов справился с собой и вновь взглянул на Всеволода, холодно улыбаясь.

-Скорее всего ты не знаешь этого, но стоит друиду пройти хотя бы несколько испытаний Усыпальницы и выбраться отсюда живым, как его статус в чародейском обществе мгновенно повышается. Понимаешь, к чему я веду?

-Понимаю, - тихо сказал Всеволод. – И, думаю, в этом и кроется ответ на твой вопрос, который ты задавал ранее. Зачем мы пытаемся сражаться, если шанс на победу ничтожно низок? Почему мы продолжаем подниматься после того, как были побеждены?..

С каждым словом голос Всеволода становился всё крепче и громче.

-Потому что мы верим в справедливость. Может быть, мы – действительно глупцы, ведомые тем, чего не существует в этом мире… Но мы не можем сойти с нашего пути, предав наши идеалы. И поэтому мы сделаем всё, чтобы предотвратить твоё возвышение, Беспризорный Пёс Николас. Даже если нам грозит смерть. Ведь смерть – далеко не самое страшное в этом мире. Страдания невинных, разрушенные судьбы – вот кошмар, существующий наяву! Я пришёл предотвратить этот кошмар. И я верю, что пока мы стоим на ногах, у нас есть шанс против таких мерзавцев, как ты!

-Ах ты!.. – алые глаза Ника сверкнули от ярости, которую он не смог сдержать. Но до того, как лидер Беспризорных Псов смог сделать хоть шаг в сторону Всеволода, послышался хруст разрываемого пластика. Выхваченная из-под ветровки бутылка, наполненная водой, взорвалась, а содержащаяся в ней жидкость оформилась в лезвие и сорвалась с места, со свистом устремившись в сторону Ника.

-Проклятье!

Лидер Беспризорных Псов инстинктивно скрестил руки перед собой, защищая лицо. Лезвие врезалось в рукав его шубы, оставив на нём глубокий порез, и взорвалось миллионами брызг.

-Я убью тебя, убью своими руками! – взревел Ник, но, отведя руки от лица, застыл в недоумении.

-На этом аудиенция завершена, Беспризорный Пёс, - Всеволод, ухмыляясь, стоял около застеклённой стены, прижимаясь к ней спиной. – Скоро наступит момент, когда ты ответишь за все свои грехи и будешь умолять нас о прощении. Но пока – прощай!

По уже и так повреждённому стеклу побежала разрастающаяся сеть трещин. Раздался звон, и тысячи осколков засверкали в лучах восходящего солнца.

…Всеволод падал. Ветер свистел в его ушах, а водная поверхность приближалась с каждым мигом. Упав с такой высоты, любой бы человек разбился о воду, как о бетонную плиту, но у Всеволода был шанс выжить. В конце концов, его главной способностью была регенерация.

Однако, несмотря на это, парень всё ещё мог чувствовать боль. Понимая, что удар произойдёт уже через несколько мгновений, Всеволод закрыл глаза и слабо улыбнулся. Несмотря на то, что в последующие минуты ему предстояло сражение за жизнь, он ни о чём не жалел.

-Теперь дело за вами… Друзья!..

***

-Так ты всё же спрыгнул.

-Почему ты его не остановил?!

Ник, скрипя зубами, одарил Георга, стоящего там, где ранее была застеклённая стена, обжигающим яростным взглядом. Однако сереброволосый парень не обратил на это никакого внимания.

-Пойдём, Ник. У нас есть дело, которое мы должны сделать.

-Ты… - Ник застыл, недоумённо глядя на Георга. – Ты безумец? Ты хочешь, чтобы мы одолели Стража вдвоём?! Да, я силён, но не настолько же!..

-Помолчи, - раздражённо произнёс сереброволосый парень, перебивая Ника, и тот действительно замолк, сверля Георга злым взглядом.

-Интересно, справишься ли ты, - негромко пробормотал сереброволосый парень, задумчиво глядя вниз на расходящиеся на водной глади круги в том месте, куда упал Всеволод. – Я буду тебя ждать, Миродеев.

Глава 7. Отец

…Это было давным-давно. Пожалуй, лет десять-одиннадцать назад. Тогда Всеволод был несмышлёным ребёнком, ничего не знавшем о мире снаружи его дома. Обычно он проводил дни в своей комнате, тихо играя со своими игрушками.

Общение с другими людьми было для него невероятно трудным делом, которое приносило больше