Отец отпустил нас и направился туда, где начинался узор. Мыдвинулись следом, и, когда он сделал первый шаг, Люк положил руку на его плечо.Вскоре мы все, готовые к знакомой борьбе, оказались на Образе. Даже когданачали подниматься искры, мне тем не менее было намного легче, чем в прошлыепереходы, — возможно, потому, что сейчас кто-то другой прокладывал дорогу.

Образы аллей, засаженных рядами вековых каштанов, заполнялимое сознание, когда мы, еле передвигая ноги, с трудом преодолевали ПервуюВуаль. Тем временем искры все выше вздымались вокруг нас, и я ощутил силыОбраза, пронзающие мои разум и тело. Вспомнились школьные дни, спортивныерекорды.

Сопротивление нарастало, и мы склонялись под его мощью.Чтобы передвигать ноги, требовалось огромное напряжение, и я осознал, чтопочему-то оно важнее самого движения. Я почувствовал, как дыбятся волосы, когдаэнергетический поток рассекал мое тело. Все же здесь не было ни безумияЛогруса, памятного по тому, первому разу, ни ощущения враждебности, котороеприходилось испытывать в Образе Амбера. Казалось, будто я погружался в глубинысознания, дружески ко мне расположенного. Появилось чувство какой-то поддержки,когда я, пробираясь по кривой, преодолевал вираж. Сопротивление было мощным,искры вздымались так же высоко, как и у других в этом месте, и все же якаким-то образом знал, что этот Образ относится ко мне совершенно иначе.

Мы пробивали себе дорогу вдоль линий. Мы кружились,обжигались… Проникновение во Вторую Вуаль было мучительно-медленным испытаниемвыносливости и воли. После этого стало легче, и вся моя жизнь явилась передмысленным взором, пугая и утешая меня.

Продвижение. Раз, два… Три. Я ощутил, что, если мне удастсясделать еще десять шагов, появится шанс пробиться. Четыре… Я пропотел насквозь.Пять… Сопротивление было ужасным. Усилий для стометровки едва-едва хватало,чтобы продвинуть ногу на один дюйм. Легкие работали как кузнечные мехи. Шесть…Искры достигали лица, попадали в глаза, окутывали меня целиком. Я чувствовалсебя так, будто превратился в вечный огонь и должен как-то прожечь себе путь вмраморной глыбе. Я горел и горел, но камень оставался неизменным. Я мог всювечность потратить на этот путь. Вероятно, уже потратил… Семь…

Образы уходили. Память улетучилась. Исчезло даже сознаниесвоего «я». Меня освежевали — осталась лишь чистая воля. Я был действием,процессом борьбы с сопротивлением. Восемь… Я не чувствовал своего тела. Времястало понятием потусторонним. Борьба больше не была борьбой, но формойэлементарного движения, рядом с которым ледники развивали дикую скорость.Девять… Теперь я стал только движением — бесконечным, постоянным.

Десять. Здесь пришло облегчение. У центра опять будеттрудно, но я знал: остаток пути не такой напряженный. Нечто похожее на тихую,спокойную музыку держало меня на плаву, пока я тащился вперед, поворачивал,снова тащился. Музыка была со мной, когда я проходил Последнюю Вуаль, а когда яминовал середину последнего шага, она стала напоминать «Караван».

Там, в центре, мы долго стояли молча, глубоко дыша. Я не былв точности уверен, что достиг своей цели. Хотя я чувствовал, что, как бы там нибыло, в результате я ближе узнал своего отца.

Клочья тумана по-прежнему плыли над Образом, над долиной.

— Я чувствую себя сильнее, — наконец объявилЛюк. — Да, я помогу охранять это место. По-моему, вполне удачный способскоротать время.

— Кстати, Люк, что за послание у тебя было? —спросил я.

— А, требовалось сообщить, чтобы ты избавил Двор отсвоего присутствия, — отозвался он. — Там было опасно.

— Что за опасность, я уже знаю, но там по-прежнемуостаются вопросы, которые нужно решить.

Люк пожал плечами:

— Что ж, таково послание. Абсолютно безопасных местсейчас нет.

— Здесь пока проблем не будет, — сказалКорвин. — Ни одна из Сил не знает в точности, как подступиться к этомуузору или что с ним делать. Он слишком силен, чтобы Образ Амбера мог егопоглотить, а Логрус не представляет, как разрушить его.

— Звучит довольно приятно.

— Хотя, думаю, придет время, когда они попытаютсядействовать.

— Ну а пока мы ждем и наблюдаем. Хорошо. Есликто-нибудь появится, то кто хоть это может быть?

— Вероятно, призраки — такие, как и мы, которфые будутпытаться побольше узнать или испытать, на что Образ способен. Ты хорошовладеешь клинком?

— При всей моей скромности, неплохо. А если этого будетнедостаточно, я изучал и Искусства.

— Сталь надежнее, хотя призраки истекают огнем, а некровью. А теперь, чтобы выбраться наружу, ты можешь использовать Образ, еслижелаешь. Я присоединюсь к тебе чуть позже, покажу, где укрыто оружие и прочиезапасы. Я бы хотел отправиться на небольшую прогулку и оставить тебя дежурить.

— Конечно, — сказал Люк. — А ты, Мерль?

— Я собираюсь вернуться во Двор. Я приглашен на обед кматери, а затем надо посетить похороны Свайвилла.

— Не исключено, что Образ не сумеет доставить тебяпрямо ко Двору. Уж очень близко к Логрусу. Но ты с ним как-нибудь разберешься.Или наоборот. Как там Дара?

— Мы давно уже не беседовали дольше несколькихминут, — ответил я. — Она по-прежнему безапелляционна, надменна исверхзаботлива, когда дело касается меня. Еще у меня такое впечатление, что онавпутана в местные политические интриги — точно так же, как и в аспектыглобальных отношений между Двором и Амбером.

Люк на мгновение закрыл глаза и исчез. Немного погодя яувидел его рядом с машиной от «Полли Джексон». Он открыл дверцу, скользнул напассажирское сиденье, согнулся и занялся чем-то там внутри. Чуть позже до менядонеслись звуки музыки из радио.

— Похоже на нее, — кивнул Корвин. — Знаешь, яведь никогда не понимал Дару по-настоящему. Она явилась ко мне из ниоткуда встранное время моей жизни, обманула меня, мы стали любовниками, она прошлаОбраз в Амбере, а потом исчезла. Все будто в причудливом сне!.. Совершенноочевидно, что она использовала меня. Многие годы я думал — лишь затем, чтобыузнать об Образе и подступиться к нему. Но не так давно у меня оказалосьдостаточно времени для размышлений, и сейчас я не уверен, что дело лишь в этом.

— Да ну? — удивился я. — А в чем тогда?

— В тебе, — ответил он. — Все больше и большея утверждаюсь в мысли, что на самом деле Дара хотела родить сына или дочьАмбера.