– Знаешь, мам, – говорит Кэт, – тысячи лет женщины рожают детей. Детей зачинали в лесах, полях, типа этих, в кроватях, машинах и номерах отелей. Детей рожают в кино, по телевизору и в книгах… Мои подружки… да даже чертова Саки… рожают все! Женщины беременеют, вынашивают и рожают ежедневно. Все, кроме меня.

В конечном итоге хочется объяснить ей, что желание иметь ребенка – это не лекарство, не рак, не то, что Рич, ты, я или кто-то из родных пережил, пока меня лечили от страшной болезни. Это такая сильная потребность, что ее даже сложно высказать вслух. Кэт глубоко вздыхает.

– Я знаю, что это трудно, мам, но нам это нужно, Ричу и мне. Моя болезнь отняла столько времени и сил… Я сыта по горло ограничениями, которые на меня наложила болезнь, мне нужен новый смысл жизни, чтобы он заключался не только во мне самой. Я хочу для разнообразия поставить кого-то другого с его интересами превыше себя. Может, это и эгоистично, но я так чувствую то же, что и половина мира, все ведь хотят иметь детей. Может, у меня просто слишком много любви, которую можно отдать, я не хочу, чтобы она пропала впустую, не хочу через несколько лет слоняться по пустому дому, где только мы вдвоем, чувствовать себя одинокой, чувствовать, что чего-то не хватает. Я хочу показать своему ребенку это голубое небо и эти долины… – Она снова взмахивает рукой. – И хотя Рич никогда ничего мне не говорил, но он на что-то надеялся, когда брал меня в жены, а его обсчитали, по крайней мере возникает такое ощущение. Поэтому мне хочется что-то дать ему взамен за все, что он для меня сделал. Думаю, из него получится такой замечательный папа. Он окружил меня такой заботой, можно только представить, каким он будет с малышом…

Джуди вглядывалась в пейзаж, но по складке между бровями матери Кэт понимала, что та изо всех сил пытается переварить услышанное. То, что мама так старается, подтолкнуло Кэт к еще одному доводу:

– Знаешь, дело ведь и в тебе тоже. Если бы ты не была такой замечательной матерью, то я не хотела бы стать похожей на тебя, учитывая все тяготы, через которые придется пройти.

Теперь пучок Джуди развалился. Ветер треплет тонкие завитки. Мать резко разворачивается и идет обратно по склону холма, а Кэт кажется, что она видела, как Джуди пытается скрыть слезы. Хотя, возможно, это от ветра.

– Она кажется более счастливой, наша Кэт, – говорит Питер, устраиваясь в кресле.

Ричард присаживается на диване.

– Да.

– Выглядит намного лучше. Приятно видеть, что она снова улыбается.

– Знаю. Катание на лыжах пошло ей на пользу.

– Хочешь посмотреть крикет? – Питер такой заядлый фанат, что подписывается на спортивный канал, чтобы смотреть его круглый год.

– Отличная идея, – говорил Рич.

Питер берет пульт дистанционного управления и включает телевизор. Там перерыв на рекламу. Он убавляет звук и спрашивает:

– Знаешь, чем, по мнению матери, Кэт должна заняться? Джуди уверена, что это поможет Кэт чувствовать себя еще лучше.

Возможно ли, что теща пришла к тому же заключению, что и они? Кэт велела Ричу переговорить с ее отцом, но Рич не знает, как подойти к этой теме.

– Снова заняться лепкой.

– Ах. – Рич изо всех сил пытается поймать этот крученый мяч.

– Она всегда была творческой девочкой, – говорит Питер, а Рич понимает, что тесть сравнивает Кэт и ее брата, Майка. – Эта работа вряд ли раскрывает ее творческий потенциал.

– Нет… но они очень помогли, когда Кэт заболела.

– Думаю, Джуди это ценит.

– И у нее есть несколько хороших друзей в галерее.

– Я же не предлагаю взять все и бросить. Просто досадно, что ее талант пропадает.

Рич вынужден согласиться. Джуди и Питер явно очень гордились дочерью – их летний дом буквально ломился от горшков, кувшинов, кружек и тарелок, которые Кэт создала своими руками за эти годы.

– Можно обозначить этапы жизни нашей дочери через эволюцию внешнего вида керамики, – сказала Джуди, когда Рич приехал к ним первый раз. Джуди настояла на том, чтобы познакомить его со всей коллекцией: ведьма, которую Кэт изготовила в начальной школе – аккуратная фигурка с яркими пятнами цветной глазури, которые практически скрывают первые проблески ее таланта. Высокая элегантная ваза, которую она сформировала, когда сидела за гончарным кругом всего-то второй раз… – Помнится, учитель был в таком восторге, когда я однажды пришла за Кэт, – поделилась Джуди. – Сказал, что никогда не видел, чтобы ребенок в столь юном возрасте создавал такие зрелые работы.

Затем сменяли друг друга эксперименты и провалы в художественной школе, и наконец пара керамических изделий в приглушенной бело-зеленой палитре, которые стали ее отличительным знаком, пока Кэт несколько лет трудилась на этом поприще как профессионал. Кэт была в ужасе от этой «экскурсии», но сейчас, уже хорошо зная тещу, Рич понимает, что ей не свойственно так открыто кем-то восторгаться. Для него это стало лишним доказательством восхищения родителей своей дочерью. Однако к моменту их знакомства Кэт давным-давно уже забросила занятия керамикой.

– Она говорит, что на этом особо не заработаешь, – говорит Рич.

– Я знаю, что на жизнь не заработаешь, но было бы замечательно увидеть, что она снова этим занимается.

Игроки в крикет возвращаются на поле, скоро возобновится игра. Рич говорит:

– На самом деле у меня есть кое-какие новости про Кэт. Я знаю, что она переговорит с Джуди, поэтому вы наверняка тоже узнаете.

Питер тут же выпрямляется.

– Надеюсь, что ничего плохого.

– Нет, нет. Простите, не хотел вас пугать. Ну… мы хотим обзавестись ребенком.

– Да?

– Кэт хочет ребенка. – Рич объясняет Питеру как можно доступнее, хотя он и сам не слишком понимает, как проходит процедура ЭКО. Объяснять довольно сложно, тем более за внимание Питера соперничает однодневный международный турнир.

– Замечательная новость! Желаю вам обоим удачи! – Питер поправляет подушки в кресле и удовлетворенно пыхтит. – Представляю, ты станешь папой… а я в очередной раз дедушкой… Современная медицина достигла просто невероятных высот, не так ли?

– Определенно. – Интересно, стоит ли ему признаваться в своих страхах – как Кэт переживет, если ЭКО не сработает? Внезапно английский бэтсмен[18] мчится к «калитке»[19] и отбивает крученый мяч.

Лучше промолчать, решает Рич. Его тесть, похоже, в таком восторге от новостей, что у Рича просто язык не поворачивается сказать, так же как не хватает духу притормозить и Кэт.