– Идём, что ли.

И первая зашагала прочь от моря, к дюнам. Там, как ониполагали, должна была отыскаться дорога на Фойрег.

Торон подбежал к хозяину, неся в зубах непристегнутыйповодок, и сунул его Коренге в руки. За несколько дней в море сильный пёс успелсоскучиться по работе, которую выполнял в охотку и без особой натуги. Коренгаповодок принял и… тут же сам взялся за рычаги, помогая собаке, хотя помощи насамом деле не требовалось. Ему тоже хотелось размяться, тело требовалодвижения. К тому же – он знал это из опыта – за ручной работой всегда думалосьне в пример лучше, чем в праздности, а поразмыслить ему сейчас ох было о чём!

Ну вот например: что такого он, Коренга, умудрился ляпнуть вприсутствии кунса, что тот взял и внезапно отправил на берег свою любимицудочь? И как ему, Коренге, теперь вести себя с этой сегванкой, которая есливспомнить увиденное на палубе «Чагравы» – кому угодно способна костипереломать?.. Чего она будет ждать от него и как ему, Кокориному сыну, переднею не оплошать?

Взять прямо так спросить её? Небось не ответит да ещёвыругает, и будет права: не ко времени полез, ведь все мысли её наверняка там,на уходящем от берега корабле. Подождать, пока сама скажет? А если не скажет?..

Кожаная тележка между тем катилась вперёд, руки и спинарадовались привычной работе, так что мало-помалу Коренга от непосильных загадокобратился мыслями к насущному. Привыкший осязать дорогу под колёсами тоньше ипристальней, чем другие люди – землю босыми ступнями, он отметил, что песокздесь был совсем не такой, как дома, по берегам рек и озёр. Даже довольнодалеко от воды он оставался влажноватым и очень плотным, колёса тележки легкокатились по нему вместо того, чтобы вязнуть и застревать. Только у самого подножиядюн песок, кажется, подсыхал. Там он выглядел совсем белым. Такой белый песокводился в иных местах по берегам чистых веннских речушек. Из стольного Галирадаза ним каждый год прибывали посланцы мастеров-стекловаров…

Сегванка по-прежнему не оглядывалась на море, и Коренга еёпонимал. Или думал, что понимает. Точно так же он сам уходил с сольвеннскимторговым обозом, а отец и два брата стояли у ворот маленького погоста и былиещё совсем рядом, окликни – услышат, протяни руку – дотянешься… Но – легла межа,и нельзя шагнуть через неё назад. Один только способ вернуться – пройти весьпуть до конца.

…А привычный взгляд тем временем оценивал обращённый к морютравянистый бок дюны, и Коренга уже прикидывал, как они с Тороном полезут посыпучему склону наверх. И не просто полезут, а ещё постараются не отстать отдвоих быстрых ходоков. Кабы на смех не подняли, а то и вовсе вперёд без них неушли…

«Да пускай себе идут, коли ждать покажется неохота. Мынебось в товарищи не навязывались!»

Подумав так, Коренга сразу успокоился. А успокоившись, тутже отыскал приемлемый подъём справа, где высокая песчаная волна шла на убыль,уступая место другой. Там густо росла длиннопёрая, сизо-зелёная в белую полоскутрава. Она шуршала на ветру, точно сухая берёста. Коренга погладил её рукой исразу о том пожалел. При малейшей неосторожности края длинных перьев резали,словно тонкие зазубренные ножи. Он сразу испугался за Торона, но тот, хранимыйгустой шубой, спокойно шагал вперёд. Только отворачивал морду, но которойноровили хлестнуть опасные перья.

А ветер, между прочим, тянул с берега к морю. И доносилотчётливый запах болота. Да не того благодатного мха, где по осени каждая кочкакрасна будет от ягод, а самой настоящей травяной топи, куда, не знавши, лучшене соваться, не то обратно не выйдешь. Здесь, под прикрытием дюн, этот запахтолько сделался ощутимей…

Коренга не понукал пса, но Торон, помахивая хвостом, вытянулего тележку наверх едва ли не прежде, чем туда добрались сегванка и державшийсясзади крадун. Молодому венну показалось, что Эория успела намять плечи лямкамитяжёлого мешка, но виду, конечно, не подавала. Потом Коренга посмотрел туда же,куда смотрели его спутники, в глубь страны. Он больше всего боялся увидетьперед собой сплошное море песчаных дюн, одна другой выше и круче, и успелиспытать обличение, когда ничего подобного впереди не открылось.

Оказывается, дюны стояли высоким валом лишь возле самогоморя. Дальше они делались ниже и постепенно сглаживались в какое-то подобиепустошей, поросших кустами и густым сосновым стлаником – видно, разрастисьввысь соснам здесь не давали свирепые морские ветра. Заросли выглядели далеконе сплошными, было похоже, что между ними вполне удастся пройти и дажепроехать, но вот поодаль…

С прозурного[33] места на гребне береговойдюны было хорошо видно, что запах болота Коренге отнюдь не примерещился.Верстах в двух песок проседал низиной – такие низины венны называличуротами, – и там, за сплошной стеной высокого тростника, угадывалисьразводья. Немного подальше разводья сливались в одну блестящую гладь,нарушенную невысокими островами. Весна пришла в Нарлак много раньше, чем встрану сольвеннов и подавно в веннские леса, – снега нигде уже не быловидно, а на просторах болот вовсю хлопотала пернатая жизнь. Коренга неудержался от мысли, что там били крыльями, ныряли за пищей те самыегуси-лебеди, которым предстояло вить гнёзда, выводить птенцов на лесных озёрахвеннской страны… На заводях речки по имени Черёмуховый Юг…

Кстати, пока они шли к дюнам и карабкались наверх, успеловзойти солнце, и Коренга наконец-то разглядел: над горизонтом громоздились необлака, а именно горы. По крайней мере, туч с белыми пятнами снеговых залежейон никогда ещё не видал!.. А между горами и болотом в ясное утреннее небоподнималось сразу несколько тонких дымков. Наверное, именно там, наблагополучном удалении от моря, и пролегал фойрегский большак. И дымкипроисходили от костерков, вкруг которых торговые ватаги сердечно молились передтем, как пуститься на север. Или, может быть, наоборот – устраивались поесть икак следует отдохнуть после очень спешного и долгого, более суток, утомительногоперехода на полдень.

Ибо, сколько бы ни рассуждал Коренга о вековых изменениях впрохождении Змея, существовала граница, южнее которой чудовище ни разу пока ещёне забиралось. И эта граница пролегала как раз в здешних местах, почему,собственно, и выбрал этот берег кунс Чугушегг. Змеев След, извечная грозапутешествующих по Нарлаку, пролегал севернее, и морской кунс это знал. Отсюдадо самого Фойрега больше нечего было опасаться.

Вот только выбираться здесь с морского берега на безопасныйбольшак выглядело безнадёжной затеей. Может, лишь Коренга с Тороном сумели быодолеть болотный разлив, да и то разве от смерти спасаясь.

Эория первая подала голос.

– Значит, пойдём вдоль моря, – тряхнув головой,словно бы подытожила она так и не высказанные мнения. Повернулась и зашагалавниз.

Коренга передвинул рычаг, убирая колёса, отпустил поводокТорона и лихо, как в саночках, съехал с дюны, только жёсткая трава засвистелапод днищем.