— Их не выпить и за сто лет!

— А если с друзьями? — спросил Томас весело.

— Ну за пятьдесят...

— Горвель отважный рыцарь, но выгоды не упускал. За нимвсегда шел обоз с награбленным. Поэтому он здесь, а я возвращаюсь на родину.Вино продаст, купит что-то взамен, снова продаст... Мы скоро услышим о новомкоролевстве, Чачар!

Он воткнул факел в железную подставку, и Чачар немедленноповернулась к нему. Ее глаза блестели, она положила ладони ему на грудь, под еетонкими пальцами изгибалась широкая пластина, в глубине ровно бухало огромное,как молот, сердце, с каждым ударом стучало чаще и мощнее. Чачар победоносноулыбнулась, потянулась навстречу его губам... Томас взял Чачар за плечи.

В звенящей тишине, где оба слышали только его хриплоедыхание, внезапно послышались тяжелые шаги. Томас оглянулся, непроизвольнохлопнул себя по бедру, где должна торчать рукоять меча: в подвал по лестницеспускались двое широких в плечах, блистающих железными шлемами воина. Томас неразглядел лиц, но обнаженные мечи в их руках зловеще рассыпали багровые блики,воины шли настороженно, кого-то искали, мечи, изогнутые, заточенные с однойстороны — сарацинские, держали чуть наискось как принято у наемников Востока,повадки изобличали умелых бойцов-сарацин.

Он отодвинул Чачар себе за спину, шепнул:

— Ты их знаешь?

— Вижу впервые...

Томас замер за выступом ряда бочек, но воины их не видели,двигались медленно, прикрывая друг друга. Забывшись, Томас снова метнул руку кбедру, пальцы ощутили полотняную ткань. Впрочем, на поясе висит короткий нож!

Воины сошли со ступенек на землю, постояли, давая глазамсвыкнуться со слабым светом. Один что-то шепнул другому, двинулись осторожно,хищно пригнувшись.

— Чачар, — прошептал Томас, — присядь за этойбочкой! Когда они пройдут мимо, беги к лестнице.

— Они заметят! — шепнула она одними губами.

— Увидят меня, на тебя не обратят внимания.

— А как же ты?

— Попробую задержаться. А ты, когда выскочишь, поднимитревогу. Или беги сразу к Горвелю, это два поверха выше.

Она присела, прячась в тени, а Томас пятился, не сводя ссарацин взгляда. Под ногой хрустнуло, оба воина встрепенулись, заспешили в егосторону, держа широкие мечи перед собой: один в правой руке, другой в левой. Ноне мчались, сломя головы, явно не новички в охоте на человека.

Томас пробежал назад, прячась за рядами бочек. Жерди подногами похрустывали, указывая его путь. Оба воина наконец углядели ускользающуютень, ускорили продвижение, но не побежали, на что надеялся Томас. Сердце егосжала рука страха: успеет ли спастись невинная женщина от рук убийц, а

что убийцы — надо ли сомневаться? Он много видел разного, неспутает вино с уксусом, а священника с бродягой...

Воины разделились, бежали по краям прохода, почти задеваябочки. Томас выдернул нож, зло повертел в ладони, ощущая крохотность,игрушечность, в сравнении с огромным двуручным мечом. У тех двоих мечи короче —кривые хазарские, но настоящие, а не эта игрушка...

Они замедлили шаги, начали заходить с двух сторон, насколькопозволяли стены из бочек, их цепкие глаза оценивали каждое движение загнанногов угол рыцаря. Томас взвесил в руке нож, восстановил в памяти, как его другловко управлялся с таким странным оружием, с силой метнул нож. Воин был вчетырех шагах, нож с силой ударился о его грудь, отскочил, запрыгал поземляному полу и скрылся под бочками. Воин отшатнулся, в полутьме его лица небыло видно, но голос прозвучал квакающим от сдавленного хохота:

— Нет удачи?.. Всему надо учиться!

Его меч внезапно прорезал воздух, одновременно метнулсявторой, занося меч. Томас с силой оттолкнулся, вспрыгнул на огромную бочку,перескочил на другую. Сзади страшно хрястнуло, на ноги брызнуло мокрым. Ассасинс проклятиями на арабском вытаскивал меч из разрубленного края бочки.

Второй вскрикнул:

— Держи здесь, а я вернусь запру дверь! Он все равно неуйдет.

Томас измерил взглядом расстояние до того, что осталсявнизу. Тот нехорошо усмехался, приглашающе помахал свободной рукой. Приди ивозьми, пока я один. Меч он держал небрежно, но Томас бывал в переделках, моготличить битого, за которого двух небитых дают, от желторотого. Если хотя бынож, что швырнул так глупо...

Он перебрался по влажным деревянным бочкам, щеки горели отстыда и унижения. С четырех шагов! Плашмя! Лучше бы промахнулся вовсе. Хотя быЧачар успела выскользнуть, должна успеть, пока загоняли, как обезьяну на самыйверх...

От двери послышался лязг, воин задвинул засовы, и теперь обазаходили с двух сторон ряда. Томас вскарабкался на самую верхнюю бочку, но едваотдернул ногу, как кончик меча отсек ее нижний край. Он подпрыгнул, спасаяступни, рухнул, упершись руками в соседнюю бочку, тут же другой меч блеснулснизу, вонзился, едва не отрубив пальцы.

Томас выругался, упал, перекатился через бочку,остановившись в выемке между покатыми боками. Снизу засмеялись, один осторожнопокарабкался наверх, другой не спускал с Томаса немигающих глаз, меч держалнаготове. Первый ударил мечом, пытаясь достать, Томас перепрыгнул на круглыйбок следующей бочки. Лезвие с хрустом проломило деревянную стенку, воин выдралрывком, снова замахнулся. Томас приседал на согнутых ногах, готовился прыгнуть,убийца тоже выжидал, несколько раз замахивался, пытался поймать, наконец ударилмечом очень быстро и коварно. Томас взвился в воздух — у обоих тяжелые мечи, несабли, это спасало, и теперь, когда они пошли крушить железом, он все жеуспевал увертываться, но в груди уже стало холодно. Игра в кошки-мышкизаканчивается одинаково — мышка сдачи не даст...

Они шли с двух сторон по проходам, а Томас скакал по ряду сбочки на бочку, как по спинам гигантских черепах. В сыром подвале все покрылосьслизью, даже заплесневело, ноги ныли от усилий держаться, не сорваться.

До края оставалось три бочки, и его гнали умело кнеизбежному концу, дальше — стена. Томас видел смерть, слышал хлопанье еекрыльев над головой. Собравшись с остатком сил, он внезапно прыгнул со среднегоряда бочек на другой. Воин, не ожидая отчаянного прыжка, запоздало взмахнулмечом, рассек подошву сапога Томаса. В прыжке Томас не дотянул, больносаданулся грудью о деревянный край, но мгновенно вскинул ноги, оказался набочке и откатился. Услышал треск, ругань, послышалось бульканье, запах винастал мощнее. Сзади раздался злой крик, ругань.

Томас пробежал по ряду, касаясь плечом стены, спрыгнул наземлю, ушибся. Хромая, бросился к двери. Сзади услышал топот, но желанная дверьбыла рядом. Он ухватился за железные скобы, с треском отбросил засов, ухватилсяза другой... Шаги застучали так близко, что он, успев отшвырнуть второй засов идаже потянуть дверь на себя, бросился вниз головой в сторону ступенек. Жутколязгнуло железо о железо, меч просвистел, задев его волосы, едва не срубив ухо.