Прижимаясь к стене, он медленно сползал вниз,останавливался, прислушивался. Кто-то невидимый спускается левее, их разделяетвыпуклость башни. Карабкается не очень умело, пыхтит, стучит по камням. Судя позвукам, он в кольчуге или в легких латах — явно не сарацин, ассасины всегданалегке, лишнего не возьмут, франков презирают даже если им служат, ибо те бездвух пудов железа на плечах шагу не ступят. Но если европеец, то осарациненный— иначе не рискнет лезть по отвесной стене в глухую ночь. Сошлется на традиции,добрый англицкий удар с плеча, приплетет доблесть рыцарей Круглого стола, но неполезет ни за какие пряники.

Над головой покачивались звезды, но Олег продолжалспускаться в непроглядную тьму. Луна освещает крыши и верхушки стен, однакочернильно-темные тени от стен перекрывают весь двор. Одиноким островком средиморя тьмы блестит верхушка коновязи.

Когда земля уже чувствовалась по запаху, арбалетчик спрыгнул— Олег услышал стук сапог по каменной плите. Олег тут же разжал руки, незаботясь о шуме — босые пятки не загремят. Сердце сжалось в страхе, когдаперебежал залитый лунным светом клочок двора, торопливо прыгнул головой впередв спасательную тень, замер, вслушиваясь. Тяжелые шаги стучали далеко впереди.

Глаза обвыклись, Олег уже видел силуэт убегающего человека.За спиной блестело металлом: арбалетчик не оставил дорогое оружие —механический лук. Убийца подбежал к внешней стене, окружавшей замок, полез поней вверх, перебирая руками и ногами очень быстро, словно паук, бегущий понити.

Олег крался медленнее, а по стене полез там, где оказался вэто время. Арбалетчик поднимался по веревке, Олегу пришлось карабкаться поголой поверхности, цепляться за крохотные выступы, трещинки. Когда арбалетчикна миг затмил звезды над гребнем стены, Олег докарабкался лишь до середины, акогда сам перевалил через край, снизу из темноты послышался стук копыт,приглушенное ржание, затем из тени выметнулась лошадь с всадником в развивающемсяплаще, понеслась прочь от замка.

Олег прыгнул с самого верха, упал на край рва, покатился покосогору, гася скорость. Под ним трещало и хрустело, в голые ноги кололоострым, словно со стен замка издавна сбрасывали сюда рыбьи и птичьи кости. Топоткопыт быстро удалялся, Олег бросился вдогонку, сразу расстегнул душегрейку.Земля под босыми ногами приятно холодила ступни, воздух был по-утреннемупрохладный и острый, как дамасская сабля. В беге разогреется, но пока надохранить холод, а не тепло — ведь арбалетчик пустил коня в ровный галоп, щадясилы коня, явно скакать долго. Редко кто знает, завороженный мощью конскихмышц, а также придавленный собственной ленью, что нет на свете коня, которыйпробежит быстрее и дальше человека! Ежели условиться бежать на полверсты — коньеще худо-бедно обойдет, но дальше запалится, а то и падет, а человек готовбежать десяток и больше верст с той же прыткостью, да еще в полных доспехах.Русичей приучали бегать в панцире, держа щит и топор, двуручный меч — на перевязиза спиной, швыряльные ножи на поясе или под полой в тайнике, а короткийскифский меч-акинак за голенищем сапога, его уже привыкли звать ножным мечом, ато и проще — ножом.

Дорожная пыль вздымалась тончайшим облачком, Олег на бегупосматривал то на быстро светлеющее небо, то на изредка поблескивающую далековпереди искорку — металлическую пластинку на ложе арбалета. Стук копыт в ночномбезмолвии доносился ясно, — еще даже птицы не проснулись, молчали, а егобосые ступни поднимали пыль бесшумно.

Наконец стук копыт почти затих, но уже в бледном рассветеОлег видел смутно темнеющие впереди на дороге следы. Далекий край землирозовел; если арбалетчик свернет, вломится в заросли, то не сложно проследитьпо следу. Отпечатки копыт, сломанные ветви, истоптанная трава — все укажетопытному глазу, куда скрылся всадник.

Дыхание пошло из груди сиплое, жаркое. Горло пересохло, иОлег понял, что начал уставать, как выброшенная на берег огромная рыба. Впещере не разбегаешься, отвык от нагрузок, на одном опыте не выедешь, надокое-что еще...

Задыхаясь от бега, он внезапно подумал, что у арбалетчикатоже может хватить опыта, да помимо может отыскаться что-либо опасное, какзмея, затаившаяся в гнилой листве, под трухлявой колодой или в пустом лошадиномчерепе...

Следы с дороги ушли внезапно. Он едва не пробежал мимо, ноуспел вломиться в кусты, сразу увидел глубокие оттиски копыт во влажной земле.Впереди чувствовалась прохлада ручья. По этой прохладе Олег уже нарисовал быего изгибы, знал глубину и мог перечислить травы и цветы на берегах. Сновадонесся стук копыт. Теперь конь шагал мерно, сочно хрустели толстые стебли,переполненные соком.

В небе уже пламенели облака, рассвет с облаков сошел наземлю, песок стал оранжевый, заблестел, а трава заискрилась всем богатствомзелени.

В двух-трех сотнях шагов впереди на излучине ручья виднелсяшалаш из свежесрубленных веток. Плел умелец. Олег с трудом вычленил покатыестенки из окружающей зелени. Всадник с арбалетом за плечами ехал прямо кшалашу. Когда он был в десятке шагов, из кустов справа вышел низкорослыйчеловек в длинном зеленом халате, в руках у него был простой лук из ясеневойпалки, но с туго натянутой тетивой.

Всадник успокаивающе помахал еще издали:

— Свой! Хозяин, тебя трудно застать врасплох, верно?

— Как выполнил? — прервал человек в зеленомхалате.

— Пришпилил, как жабу, прямо к спинке кровати. Этотфранкский арбалет бьет страшно! Только натягивать тетиву воротом очень долго...Да еще эта проклятая двойная тяга...

Он соскочил на землю, похлопал разгоряченного коня по шее,расседлал, взвалил седло и сбрую на плечи:

— Хороший конь, несся как ветер... Чукан и Гекса невернулись еще?

— У них работка потруднее, — ответил человек вхалате. — Рыцарь смел, без доспехов под кустом не присядет. Его ещеподстеречь надо. Это тебе не стрелу выпустить в безоружного паломника!

Всадник удерживал разгоряченного коня, что рвался к ледянойводе ручья, похлопывал, оглаживал, ответил недовольно:

— Этот паломник больше похож на медведя! Я все времячуял опасность, хотя он без доспехов, даже без оружия!

Олег вытащил швыряльные ножи, прикинул взглядом расстояниедо арбалетчика и его хозяина. Сердце бешено колотилось, протестуя противвнезапной остановки после бега. Со лба катились крупные капли пота, прорывалисьчерез плотину бровей, щипали глаза, пальцы увлажнились, он то и дело вытирал околени.

Человек в зеленом халате с мрачным одобрением посматривал наарбалетчика, тот водил коня по кругу, остужая, не давая распаренному напитьсяледяной воды:

— Дело сделано... Надеюсь сделано! Чукан и Гекса незнали промахов... Подумать только, пять тысяч динаров за чашу! С ума сойти.

— Серебряных? — спросил арбалетчик, лицо егорасплылось в широкой гримасе.

— Золотых, дурень. Ты за один выстрел заработал тысячузолотых динаров! Понял? Где бы ты еще так заработал?