— Допустим. А теперь возьмите его назад.

— Мы пришли сюда не для того, чтобы ссориться, — вмешалсяТэбер.

— А для чего?

— Мы хотели бы добиться содействия вашей фирмы.

— В чем?

— Вы говорили с прессой.

— У вас есть возражения?

— Мы считаем безответственными некоторые заявления,сделанные вами репортерам.

— Вы бы хотели, чтобы большая фабрика досталась неСитрес-Гроув, а Санта-Ане?

— Разумеется, нет. И к вашему сведению, весьма маловероятно,что нечто подобное может произойти.

— Хотите пари?

— Я не люблю биться об заклад. Я не игрок, а бизнесмен.

— И политик?

— Был и политиком.

— И рассчитываете стать им снова?

— Возможно.

— Эта компания хочет строить завод в Ситрес-Гроув и ужевыбрала место, — сказал я. — Ей нужно разумное содействие со стороны городскихвластей. Понятия не имею, что напечатают об этом газеты, но знаю, что у одногорепортера есть идея.

— Какая?

— Идея, что некое лицо с мощными политическими связями,владеющее землей в Ситрес-Гроув, хочет изменить местонахождение завода и чинитпрепятствия переменам в зональной системе в надежде узнать имя промышленника иперехватить сделку.

— Это абсурд! Нелепая ложь! — взвился Хейл.

— Я всего лишь комментирую идею одного из репортеров, —напомнил я ему.

— Если вы скажете мне, какого именно, я сверну ему носнабок!

— Почему?

— Потому что ничего подобного нет в природе.

— Тогда почему вы должны сворачивать ему нос?

Вам-то что до этого?

Хейл промолчал.

— Мистер Хейл имеет в виду, — заговорил Тэбер, — чтопубликации подобного рода, сопровождаемые намеками, могут отразиться на немлично.

— Вы хотите сказать, что он владеет землей в Ситрес-Гроув?

— Я всегда твердо верил в будущее Ситрес-Гроув, — елейным голосомпроизнес Хейл. — Я разбогател благодаря серии удачных вкладов в недвижимость,что поддержало мою убежденность в будущем процветании нашего города. Чтобыпомочь этому процветанию, я внес солидные пожертвования.

— Вот так молодец! — воскликнул я.

— В самом деле, — согласился Тэбер.

— Эта болтовня ни к чему нас не приведет, — вмешалась Берта.— Что вам нужно?

— Мистер Никерсон — свидетель по делу об убийстве Эндикотта,— сказал Тэбер.

Я промолчал.

— Как и мистер Хейл, — продолжал Тэбер.

— Ну? — осведомился я.

— А вы интересуетесь этим делом, — отозвался Тэбер.

— Мы работаем над ним, — поправил я.

— У Энсела нет ни единого шанса! Его вина очевидна!

— Сомневаюсь, чтобы так думал окружной прокурор, — возразиля. — А мистер Куинн, адвокат Энсела, явно придерживается иного мнения.

— Эта история очень льстит жителям нашего города, — заметилТэбер. — Дух нашего сообщества должен ярко заявить о себе на процессе.Некоторые присяжные, безусловно, будут из района Ситрес-Гроув. Окружнойпрокурор потребует смертного приговора, и я не думаю, что у Энсела есть хотя быодин шанс избежать газовой камеры.

Я ничего не сказал.

— Мы готовы к сотрудничеству, — продолжал Тэбер. — Если, какя подозреваю, появление в прессе этих слухов имеет своей целою отвлечь вниманиеот дела Эндикотта и бросить тень на некоторых свидетелей, то вы избралиневерную тактику. Вы могли бы добиться большего успеха, стараясь содействовать,а не ниспровергать.

— В каком смысле?

— Окружной прокурор — разумный человек и, случайно, мойдруг. Уверен, что он прислушается к голосу рассудка.

— Опять-таки в каком смысле?

— Я убежден, что если Энсел признает себя виновным, прокурорпримет к сведению тот факт, что округ избавлен от многих лишних расходов, и небудет давить на судью с целью вынесения смертного приговора. Не исключено, чтоон сам потребует пожизненного заключения. Конечно, я не могу ничего утверждать.Я не представляю окружного прокурора, а только оцениваю ситуацию.

— Понятно.

— Энсела могли бы признать виновным в убийстве второйстепени или даже в непредумышленном убийстве.

— Не думаю, что мистер Куинн заинтересуется подобнойсделкой, — сказал я. — Он уверен, что Джон Энсел полностью невиновен.

— Это абсолютно необоснованная уверенность. Она не учитываетсуровые и очевидные факты.

— Я не настолько знаком с фактами, — промолвил я. — Мысейчас работаем над делом.

— Ну, когда вы познакомитесь с фактами, свяжитесь со мной, —сказал Тэбер, вставая. — Вы можете всегда найти меня в моем офисе вСитрес-Гроув. Повторяю, что готов сделать что угодно ради экономическихинтересов моего прекрасного города.

— Тогда лучше займитесь зональной системой, — посоветовал я.

— Что вы имеет в виду?

— Если пять членов городского совета получили по две тысячидолларов от Друда Никерсона, — ответил я, — очень важно, чтобы этой проблемойзанялись вплотную.

У меня есть своя теория. Она состоит в том, что членыгородского совета действительно получили по две тысячи на их избирательнуюкампанию, но они расценили это не как поощрение голосовать в пользу измененийзональной системы. Думаю, они приняли деньги, считая, что мистер Никерсон был быочень счастлив, если бы система осталась прежней и местоположение завода былобы перенесено на участок, которым владеет кто-то из его друзей. Пока что я немогу назвать вам имена, но надеюсь получить их завтра к тому же времени.

— Вы над этим работаете? — спросил Тэбер.

— Разумеется.

— Как профессионал?

— Надеюсь, я ничего не делаю, как любитель.

— У вас могут возникнуть неприятности.

— Конечно. Как и у многих других. Интересно, внес ли мистерКроссет эти две тысячи фунтов в налоговую декларацию.

— Он не обязан декларировать взнос, полученный на расходы поизбирательной кампании, — сказал Тэбер.

Я усмехнулся.

— По крайней мере, я думаю, что не обязан, — поправился он.