Я продолжал усмехаться.

— Мы сделали все, что могли, Чарлз, — заговорил Хейл. Мыпредложили сотрудничество. Окружной прокурор — мой друг. Я с радостью сделаюто, что от меня зависит, но хочу, чтобы мне шли навстречу.

— Ладно, — кивнул Тэбер. — Мы просто заглянулипознакомиться. Мы думали, что вы оцените нашу позицию.

— А я чертовски уверен, что вы оцените нашу, — отозвался я.

— Вы еще услышите о нас, — предупредил Тэбер.

Оба визитера удалились, не протянув руки.

Когда дверь за ними закрылась, глаза Берты засверкалихолодным огнем, как бриллианты на ее пальцах.

— Что ты вытворяешь, Дональд? — осведомилась она. — Тыоскорбил этих людей, практически напрямую обвинив их в двурушничестве!

— Тебе так показалось? — осведомился я.

— Конечно.

— Тогда можно надеяться, что на них это произвело такое жевпечатление.

— У тебя действительно есть идея, о которой ты говорил?

— Безусловно. Никерсон получил пятнадцать штук от СтеллыКарие. Она хотела изменений в зональной системе, так как на ее земле собираютсястроить завод.

Никерсон и Хейл узнали об этом. Хейлу хотелось приспособитьдля этой цели свою землю, и он не хотел, чтобы Стелла Карие путалась у него подногами.

Поэтому Хейл решил подкупить советников, чтобы они уперлисьи не вносили изменений в систему. Однако Хейл не мог сам вкладывать в этоденьги — у него возникли бы неприятности с законом. Поэтому он и Никерсонразработали хитрый план, заставив Стеллу Карие уплатить деньги якобы с цельюповлиять на совет, чтобы он изменил зональную систему. Но Никерсон использовалэти деньги на подкуп членов совета, дабы они оставили систему в прежнем виде.

К тому времени, когда жители Ситрес-Гроув поймут, чтобольшой завод, могущий обеспечить работой тысячи людей, уплыл в другое местотолько потому, что это выгодно какому-то политикану, возникнет…

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — прервала меня Берта.

— Я тоже надеюсь. Общественное мнение кое-чего стоит, еслиего возбудить.

— Ну, это тебе наверняка удастся. Я слыхала, что вСитрес-Гроув уже не желают ни о чем говорить, кроме убийства и автомобильногозавода.

В три тридцать пять того же дня городской совет Ситрес-Гроувсобрался на специальную сессию и принял меры для изменения зональной системы,направленные на то, чтобы участок Стеллы Карие считался промышленным.

Когда указ вступил в силу, «Ситрес-Гроув Кларион» завериласвоих читателей, что индустриальная экспансия, которой дальновидные отцы городапотихоньку добивались в последние несколько недель, теперь обеспечена.

Друд Никерсон оставался «недоступным» для интервьюирования.

В мое отсутствие дважды звонила Стелла Карие. Элси Брандзаписала ее сообщение и передала его мне, когда я вернулся. Мисс Карие сказала,что хотела бы повидаться со мной и что у нее «просто не хватает слов, чтобывыразить мне признательность».

Я оставил это без внимания.

Большая часть работы детектива перед процессом об убийствесостоит в добыче информации о присяжных.

Как только дело было передано в суд, мы с Бертой началиработать над списком, из которого должны быть отобраны двенадцать человек,которым предстоит определить степень виновности подсудимого.

Берта занялась пожилыми, а я — молодежью.

Конечно, было бы нарушением этики и прямым неуважением ксуду разговаривать с этими людьми о деле, следить за ними так, чтобы они обэтом знали, и вообще проявлять какую-либо деятельность, могущую повлиять на ихрешение.

Однако не существовало закона, запрещающего болтать сдрузьями членов жюри или рыться в архивах, чтобы узнать, бывали ли ониприсяжными раньше, при рассмотрении каких дел и за какое решение голосовали.

Это была долгая и утомительная работа, но в итоге мы собралинеплохую коллекцию биографий.

Барни Куинн взял эти биографии и свел их к кратким резюме.После этого он взял резюме и изобретательно их зашифровал. Вертикальнаячерточка над квадратом напротив имени присяжного означала, что он честен ипрям, но приемлем. Если черточка наклонялась влево, то это подразумевало, чтоприсяжный настолько прям, что может удариться в другую крайность. Если черточканаходилась под квадратом, значит, присяжный туп, упрям и предубежден. Еслилиния была горизонтальной, это означало, что присяжный легко поддается нажиму.

Я занимался уточнением фактов.

За день до начала процесса мне позвонила Стелла Карие.

— Вы так и не пришли навестить меня, Дональд.

— Я работаю день и ночь.

— Но вы же должны есть.

— Я не ем. Я глотаю.

— Я могла бы понаблюдать, как вы глотаете. Мне нужно кое-чтовам сообщить.

— О чем?

— О деле, которым вы занимаетесь.

— Что именно?

— Мистер Хейл приходил ко мне несколько раз.

— Черт бы его побрал! Что ему нужно?

Она соблазнительно рассмеялась.

— Я скажу вам, но не по телефону.

— Честное слово, Стелла, у меня сейчас нет ни минуты…

— Это касается свидетеля.

— Хорошо, я увижусь с вами.

— Когда?

— Как насчет сегодняшнего вечера?

— К обеду?

— Давайте после обеда, — сказал я. — В обед у меня уженазначена встреча. Девять часов не слишком поздно?

— Нет. Приходите — буду ждать.

Я провел день, приводя в порядок список присяжных, и пришелк Стелле без пяти девять.

Когда Стелла Карие открыла дверь и склонилась ко мне, вырезее платья обнаружил весьма привлекательные округлости, а когда она повернулась,чтобы войти назад, широкий разрез обтягивающей юбки продемонстрировал столь жезаманчивый кусочек ноги.

Мы пили кофе, потом перешли к ликеру.

— Дональд, — наконец сказала Стелла, — мистер Хейл хочетуправлять моим состоянием по доверенности.

— Как любезно — заметил я.

— Вы же сами сказали, чтобы я пошла в какой-нибудь банк…

— Неужели вы настолько спятили, чтобы отдать свое состояниев лапы Хейла?