У вас там есть аспирин, в твоем мире?

Ни разу не слышал. Это врачебное средство или волшебное?

И то, и другое, я думаю.

Эдди взял упаковку анацина экстра-сильного действия, потомзашел в кафешку и купил пару футовых хот-догов и большую «Пепси». Машинальнополил на цапли (так Генри всегда называл футовые, то есть длиною в фут,«собачки») горчицей и кетчупом, и только потом вдруг вспомнил, что это — не длянего. Откуда он знает: может быть, Роланд не любит горчицу и кетчуп. Можетбыть, Роланд вегетарианец. Может быть, от такой пищи он вообще дух испустит.

Ладно, теперь уже поздно, — рассудил Эдди. Когда Роландговорил, когда Роланд действовал, Эдди знал, что все это происходит на самомделе. Когда Роланд молчал и никак себя не проявлял, у Эдди опять возникалосвербящее чувство, что все это — сон: исключительно живой сон, который снитсяему по пути в аэропорт Кеннеди рейсом Дельта-901.

Роланд говорил, что может переносить еду из этого мира всвой. Он однажды уже это сделал, когда Эдди спал. Эдди верилось с трудом, ноРоланд утверждал, что все это — чистая правда.

Так, ладненько. Только нам распускаться нельзя, — сказалЭдди. — Ко мне приставили двух таможенников. Вон они: глаз с меня не сводят. Снас. С того, черт возьми, чем я стал с твоей помощью.

Я знаю, что нам нельзя распускаться,— ответил Роланд.—Только их не двое, а пятеро.

Внезапно Эдди испытал странное чувство. Ничего подобного сним в жизни не было. Он не двигал глазами, но они двигались. Ими двигал Роланд.

Парень в тесной майке. Говорит по телефону.

Женщина на скамейке. Роется в сумочке.

Молодой чернокожий парень. Настоящий красавец, если б незаячья губа, которую не исправило до конца и хирургическое вмешательство.Разглядывает футболки в магазинчике, откуда только что вышел Эдди.

С первого взгляда — вполне безобидные люди, но Эдди все-такираспознал их, как эти скрытые картинки в рисунке-загадке: раз их увидев, ты ужеих не пропустишь. Эдди почувствовал, что у него горят щеки. Потому что этодругой указал ему на то, что он должен был заметить сам. Он засек только двоих.Эти трое замаскировались получше, но все-таки не намного. Глаза парня утелефона были не пустыми, как это бывает, когда представляешь себе того, с кемты говоришь. Они были внимательными, выглядывающими… и постоянно они обращалиськ тому месту, где стоял сейчас Эдди. Женщина на скамейке никак не могла найтито, что искала, но вместо того, чтобы бросить это бесполезное занятие,продолжала рыться в сумке. Бесконечно. А у черного было время просмотреть всеимеющиеся в магазине футболки уже раз двенадцать.

И внезапно Эдди почувствовал себя так, как будто ему сновапять лет и он боится перейти улицу без Генри, который должен держать его заруку.

Не волнуйся,— сказал Роланд.— И не волнуйся о пище. Мнеслучалось глотать и живых жуков. Иногда я даже чувствовал, как они бегают уменя по глотке.

Угу,— отозвался Эдди.— Но это Нью-Йорк.

Он взял хот-доги и «Пепси», перешел на дальний конец стойкии встал спиной к залу. Потом поглядел вверх в левый угол. Выпуклое зеркалопялилось там, как перенапряженный глаз. Он видел всех тех, кто следил за ним,но все они были достаточно далеко и не могли разглядеть хот-доги и «Пепси». Этохорошо, потому что Эдди не имел ни малейшего представления о том, что должносейчас произойти.

Положи астин на эти мясные штуки. Потом возьми их в руки.

Аспирин.

Неважно, как оно называется, Узн… Эдди. Просто сделай, как яговорю.

Он вынул из кармана бумажный пакетик с пузырьком анацина ичуть было не положил его на один из хот-догов, но вовремя сообразил, чтоРоланду будет трудно достать таблетки из пузырька, не говоря уж о том, чтобыего откупорить.

Эдди открыл пузырек, вытряхнул на салфетку три таблетки,подумал и добавил еще три.

Три сейчас, три потом,— сказал он.— Если будет это «потом».

Хорошо. Спасибо.

Что теперь?

Возьми все это в руки.

Эдди поднял глаза к выпуклому зеркалу. Двое таможенниковэтак небрежно направились к стойке. Может быть, им не понравилось то, что онстоит к ним спиной. Может, почувствовали что-то странное и решили взглянутьпоближе. Если что-то должно случиться, лучше, чтобы случилось оно побыстрее.

Он обхватил все обеими руками, чувствуя тепло от хот-догов вмягких белых батонах и прохладу от «Пепси». В этот момент он был похож намолодого папашу, который тащит покушать своим ребятишкам… а потом еда сталатаять.

От изумления у Эдди вытаращились глаза. Ему показалось, чтоони сейчас вывалятся из глазниц.

Сосиски виднелись теперь сквозь батоны, пепси — сквозьпластиковый стакан: темная жидкость с кубиками льда, сохраняющая форму сосуда,которого больше нет.

Потом сквозь хот-доги проступил красный прилавок, сквозьпепси — белая стена. Его руки скользнули друг к другу, сопротивление между нимистановилось все меньше и меньше… и вот они уже сомкнулись, ладонь к ладони.Еда… салфетки… пепси-кола… шесть таблеток анацина… все, что было у него междуруками, исчезло.

Господь Бог выскакивает из табакерки и наяривает наскрипке,— подумал Эдди, остолбенев. Потом осторожно поднял глаза к зеркалу.

Дверь исчезла… точно так же, как Роланд исчез из егосознания.

Кушай на здоровье, дружище,— подумал Эдди… Но был ли этотчужак, который назвал себя Роландом, его другом? Это еще не доказано, верно? Онспас Эдди задницу, это правда, но это еще не значит, что он добрый бойскаут.

И, тем не менее, Роланд ему нравился… Эдди немножко егоопасался, но… Роланд ему нравился.

Может быть, даже со временем он полюбит его, как он любитГенри.

Ешь на здоровье, странный незнакомец,— подумал он. Ешь наздоровье, живи… и возвращайся ко мне.

Рядом на стойке валялось несколько грязных салфеток,оставшихся после предыдущего клиента. Эдди скомкал их и, выходя из кафе, бросилих в мусорное ведро у двери, при этом еще пожевав челюстями, как будтоприкончил последний кусок. Он умудрился еще и рыгнуть, проходя мимо черногопарня в ту сторону, куда указывали надписи «БАГАЖ» и «ВЫХОД».

— Так и не подобрали себе футболку? — спросил он мимоходом.

— Прошу прощения? — черный парень оторвался от табло срасписанием рейсов Американ Эйрлайнс, которое якобы изучал.