Зачем? — спросил Эдди. Почему тебе нужно уйти?

— Что такое? — насторожился один из таможенников. — Ты какбудто чего-то вдруг испугался? Вид у тебя такой.

Он действительно испугался — и не с виду, а по-настоящему, —но почему, этим кретинам не понять.

Он обернулся через плечо, и таможенники обернулись тоже. Онине увидели ничего, кроме пустой белой стены, покрытой специальными решетчатымипанелями — тоже белого цвета, — чтобы приглушать звук. Эдди увидел дверь, какобычно — на расстоянии трех футов (теперь она была врезана в эту белую стену —путь к отступлению, которого не видел никто из тех, кто его допрашивал). Онувидел еще кое-что: тварей, выползающих из волн. Тварей, похожих на «чужаков»из фильма ужасов, в котором все спецэффекты чуть-чуть специальнее, чем вам быхотелось, и оттого кажутся натуральными. Твари эти напоминали какой-то ужасныйгибрид креветки, омара и паука. Они издавали какие-то жуткие звуки.

— У тебя что, глюки? — спросил один из таможенников. — Утебя по стене каракатицы скачут, Эдди?

Это было так близко к правде, что Эдди едва сдержал смех.Теперь он понял, почему этому человеку, Роланду, нужно было вернуться туда:разуму Роланда пока что ничто не грозит, но жуткие существа подбираются к еготелу, и было у Эдди смутное подозрение, что если Роланд не уберет в скоромвремени свое тело подальше оттуда, где оно пребывает сейчас, то очень может такполучиться, что у него не останется тела, куда он мог бы вернуться.

Внезапно в сознании у него всплыл мотивчик песни Дэвида ЛиРота «Ой-ой-ой, у меня неееееееету тела…», и на этот раз Эдди действительнорассмеялся. Тут уже ничего он поделать не мог.

— Чего смешного? — спросил тот же таможенник, которыйинтересовался, не чудятся ли ему каракатицы.

— Да вся ситуация — обхохочешься, — отозвался Эдди. — Всмысле бредовая, а не веселенькая. Я имею в виду, если бы это был фильм, тоскорее — Феллини, нежели Вуди Аллена, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Все с тобой будет нормально?— спросил Роланд.

Да, отлично. ДСД, дружище.

Не понимаю.

Делай свое дело.

А. Хорошо. Я недолго.

и внезапно этот другой исчез. Просто исчез. Как тоненькаяструйка дыма, которую может развеять малейшие дуновение ветра. Эдди еще разоглянулся, не увидел ничего, кроме белых панелей: ни двери, ни океана, нижутких чудищ, — и почувствовал вдруг, как внутри у него все напряглось. Глюкамиэто быть не могло, об этом и речи нет. Товар испарился, и других доказательствЭдди не требуется. И Роланд… он как-то помог. Эдди стало гораздо спокойнее.

— Хочешь, я повешу туда картинку? — спросил один изтаможенников.

— Нет. — Эдди тяжело вздохнул. — Я хочу, чтобы вы менявыпустили отсюда.

— Как только скажешь, куда ты запер героин, — утешил другойтаможенник. — Или это был кокаин?

И все началось по новой: ходит она кругами, когдаостановится, никто не знает.

Через десять минут — десять долгих минут — Роланд опятьпоявился. Внезапно: вот его нет, а вот он есть. Эдди почувствовал, что Роландочень устал.

Сделал, что надо?— спросил он.

Да. Извини, что так долго. Пауза. Мне пришлось ползком.

Эдди оглянулся. Дверь опять появилась, только теперь вид заней был немного другим. Значит, так же, как эта дверь движется следом за Эддиздесь, она движется за Роландом там. Эдди невольно поежился. Как будто онсвязан теперь с Роландом какою-то жуткою пуповиной. Тело стрелка лежалопо-прежнему у порога, но теперь Эдди видел длинную полосу прибоя, гдеразгуливали чудовища, бормоча и ворча. Каждый раз, когда набегала волна, онизамирали и поднимали клешни. Как толпа в старых документальных фильмах, гдеГитлер толкает речь, и все дружненько поднимают руки в старинном салюте «Зигхайль!» в таком исступлении, как будто от этого зависит жизнь. А если подумать,то так, наверное, и было. Эдди видел следы в песке — вымученные следы,оставленные стрелком.

Пока Эдди смотрел, одно из страшилищ молниеносно вытянулоклешню и схватило морскую птицу, которая пролетела неосторожно слишком низконад пляжем. Она упала на песок двумя окровавленными кусками. Она еще непрекратила дергаться, как страшилища в панцирях уже накинулись на нее. Однобелое перышко приподнялось в воздух. Клешня сбила его на песок.

Бог ты мой, — оторопело подумал Эдди. — Вы поглядите на этихщелкунчиков!

— Почему ты все время оглядываешься? — полюбопытствовалочередной таможенник.

— Мне время от времени нужно противоядие.

— От чего?

— От твоей рожи.

3

Таксист высадил Эдди у одного здания в Бронксе, сердечнопоблагодарил его за доллар сверху и укатил. Эдди пару секунд постоял натротуаре, держа в одной руке сумку, в другой — за петельку куртку, перекинутуючерез плечо. Здесь они с братом снимали двухкомнатную квартиру. Он огляделздание — монолит во вкусе и стиле кирпичной «коробки». Множество окон делалидом похожим на тюрьму. Вид здания подавлял Эдди так же, как Роланда — другого —восхищал.

Никогда, даже в детстве, я не видел такого высокого дома,— сказалему Роланд.— А здесь их так много!

Угу,— согласился Эдди.— Мы живем как в муравейнике.Возможно, тебе это нравится, но скажу тебе, Роланд, все это быстро ветшает.Очень быстро ветшает.

Синий «седан» проскочил мимо. Фургончик с пиццей развернулсяи подъехал. Эдди напрягся, и Роланд напрягся тоже. Быть может, они все-такинамереваются с ним разделаться.

Дверь?— спросил Роланд.— Может, пройдем? Хочешь?

Эдди почувствовал, что Роланд готов ко всему, хотя голос егобыл спокоен.

Не сейчас,— сказал Эдди.— Может, они хотят простопоговорить. Но будь готов.

Он тут же почувствовал, что этого можно было и не говорить:даже в самом глубоком сне Роланд будет готов действовать так, как самому Эдди ине привидится в самый что ни на есть напряженный момент.

Фургончик с улыбающейся рожицей на борту подкатил еще ближе.Окно с пассажирской стороны опустилось. Эдди замер в ожидании у входа в свойдом. Длинная его тень замерла тоже. Он ждал, что покажется из окна: лицо илиствол.

4

Второй раз Роланд оставил его минут через пять после того,как таможенники, наконец, сдались и отпустили Эдди.

Стрелок поел, но мало. Еще ему нужна вода, но больше всегоему нужно лекарство. Пока что Эдди не мог помочь ему с лекарством, которое емудействительно необходимо (хотя Эдди подозревал, что Роланд прав, и Балазарможет помочь ему… если захочет), но даже простой аспирин сбил бы жар, которыйЭдди почувствовал, когда стрелок подошел к нему, чтобы разрезать ленту. Оностановился перед аптечным киоском в здании аэропорта.