полон сладкого тягучего мёда. – А как насчёт нас с тобой? Я уверена, ты простишь меня… Десять лет назад я была глупой взбалмошной девчонкой, но сейчас перед тобой – взрослая женщина, способная по достоинству оценить тебя и твои чувства! И ответить на твою любовь!!!…

– Вот стерва!!! – выпалила Анна, которую Король безуспешно пытался запихать себе за спину. – Пора разъяснить тебе кое-что!!!

– Да-а, Казимир! Относительно женского предательства ты был абсолютно прав! – сверкнул он глазами, оттолкнув-таки женщину от противницы на расстояние, безопасное для обоих. – Думаю, тебе будет, о чём поразмышлять… Куда там ты собирался меня отправить? Ах да, в Дальний Каземат!…

Искажённое от гнева лицо Казимира лучше всяких слов говорило о буре чувств, бушевавшей в его душе, но чародей сделал над собой усилие. Верхняя губа его дрогнула, обнажая белые ровные зубы, и Анне снова захотелось зажмуриться – если Брендон может становиться белым вороном, то почему бы его мерзкому братцу не обращаться, скажем, в нетопыря́11???

Однако вместо вампирьих клыков, которые она ожидала увидеть, изо рта чужого мага потянулся лёгкий серебристый дымок, словно он дунул на свои пальцы. Впрочем, дымок из безобидного прозрачного вдруг стал стремительно темнеть и практически мгновенно приобрёл черты гибкого змеевидного тела. Хлыст-змея, выросшая прямо от руки чародея, со свистом рассёк воздух, выбивая из кисти Брендона прозрачную сферу, тут же разлетевшуюся в стороны мириадой хрустальных брызг.

От следующего молниеносного удара Король успел отклониться, но даже он не был столь быстр. Очередной прицельный выпад смертоносного тёмного кнута был направлен ему в грудь, однако в последний момент наткнулся на широкое сверкающее лезвие. То, что у Брендона тоже имелся меч, почему-то не стало для Анны неожиданностью. В каком-то жутком оцепенении женщина заворожённо наблюдала за сверкавшим тысячами мельчайших вспышек, похожих на молнии, магическим облаком, окутавшим двух чародеев.

Время вокруг будто остановилось, замерев в ожидании – кто же выйдет победителем из свирепой схватки??? Воздух, казалось, звенел от напряжения, переливаясь искрами и отходя тугими волнами от каждого нового выпада сражающихся.

Мастерски владея мечом, Брендон отбивал одну атаку за другой, а тёмное щупальце хлыста вилось вокруг него, безуспешно выискивая слабые места. Анна заворожённо наблюдала за ними, не в силах двинуться с места. Неподалёку замерла застывшим столбиком Карен, прижав кулачки к лицу. Её лицо, растерянно-испуганное, уже не казалось сейчас столь безупречно красивым.

– Что ты возомнил о себе, Брендон??? – Казимир отступил на пару шагов назад, чуть подобрав обиженно зашипевший хлыст, и вперил взгляд в лицо противника. – Ты пытаешься сопротивляться, но знаешь не хуже меня, что уже проиграл. Моих бойцов больше, намного больше!… Твои парвы, торгаши и лоботрясы, ни на что не годятся! Сейвусы – хорошие воины, но их ничтожно мало по сравнению с моим войском!…

Его речь была прервана необычным шумом. Снаружи явно что-то происходило. Анна бросилась к окну – там чужие парвы верхом на ва́ргах и пешком спасались от града камней и стрел, которыми осыпа́ли их невесть откуда взявшиеся союзники. Катапульт было целых три, и две из них удачно «пристроились» в проломах крепостной стены. Лучники, заняв удачные позиции, играюче выводили из строя противников, окончательно запаниковавших и бестолково мечущихся по городским улицам. Судя по всему, обитатели Восточной долины, пришли-таки на помощь – и вовремя!

– Что за…??? – гневно-недоуменный возглас Казимира нарушил возникшую было в зале тишину.

Чародей отступал к соседнему окну, тяжело дыша и придерживая шипящий рассерженным чайником змеевидный хлыст. Брендон обходил его по широкой дуге, отрезая пути отступления.

– С каких это пор люди воюют на твоей стороне, братец??? – Казимир перевёл на него взгляд, полный ненависти и бессильной злобы.

– С тех самых пор, как потерялась надежда на родственников! – парировал Король и ринулся в атаку.

Загнанный в ловушку зверь защищается до последнего… Казимир, злобно оскалившийся и растерявший всё своё самообладание, сейчас напоминал этого зверя. Он окончательно перешёл в глухую оборону, и удары его становились всё более слабыми и ошибочными. Затравленно озираясь по сторонам в поисках выхода, он неожиданно сфокусировал свой взгляд на Анне.

– Ты-ы… Ты-ы, дрянь!… Это ТЫ привела сюда людей – раньше им и в голову не пришло бы вмешиваться!!!… Я обещал отправить тебя на твою Терру, а я всегда выполняю обещания! Вот только окажешься ты в том месте, где тебя ждут меньше всего, и где ты сама меньше всего хотела бы оказаться…

Следующий удар хлыста-змеи был в её сторону. Удар не достиг своей цели – слишком далеко! – но упругая волна от кончика хлыста, добравшись до ног женщины, вдруг разлетелась слепящими искрами, окутавшими её до са́мой макушки. Барахтаясь, словно в липкой паутине, Анна безуспешно пыталась выбраться из цепких объятий, сковывающих движения и парализующих волю. Последнее, что она увидела, прежде, чем погрузиться во тьму, было остриё меча, пронзившее грудь вероломного гостя…

14. Танцы на краю

…Оглушение и неимоверная слабость… Она пыталась пошевелиться, но руки и ноги точно налились свинцом… Пыталась кричать, но горло сковал удушливый спазм… Её точно несло куда-то неведомым потоком, а она, не в силах сопротивляться, чувствовала себя мелкой песчинкой в бурном безжалостном водовороте…

Поток вдруг прекратил своё движение, и Анна почувствовала, что способность двигаться самостоятельно мало-помалу возвращается. Вязкую тишину вокруг проре́зали звуки, постепенно слившиеся в приятную мелодию и журчащие неспешным разговором людские голоса. Мгла отступила перед ярким светом, ударившим в лицо, и Анна открыла глаза. Да-а, если и было место на Земле, где она не хотела бы находиться ни за какие коврижки, то это было именно оно…

Празднично украшенный зал был полон народа – торжественный приём, раут, вечеринка… Среди нарядных гостей выделялся высокий плечистый брюнет, красивый той породистой красотой, на которую так па́дки женщины. Дамы стайкой вились вокруг него, жеманно кокетничая и доставляя массу неудовольствия стройной блондинке, маячившей рядом и гневно таращившей на всё это безобразие глаза, похожие на ярко-голубые блюдца. Мужчина мимолётно обернулся, и Анна оцепенела. Впрочем, он мог бы этого и не делать – бывшего драгоценного супруга она узнала бы даже со спины. Сбоку звучала музыка – музыканты старались вовсю. Анна шумно выдохнула и на мгновение прикрыла глаза. Приятной была только мелодия…

Провалиться сквозь мраморный пол (было бы здо́рово!) и даже незаметно затеряться в толпе, к сожалению, не удалось. Взявшись неизвестно откуда прямо посреди зала, в своих драных на коленке джинсах и мятой рубашке, Анна стала эпицентром всеобщего внимания. Гости шушукались, дамы приглушённо хихикали, а она потихоньку двигалась к ближайшей колонне, увитой яркими цветочными гирляндами, пока…

– Дорогая, как же я