На тыльной стороне ладони, где прикоснулся старик, пылал болью ожог, словно к коже приложили раскаленный прут.

Встряхнув руку и тихо пожелав старику оказаться на сковороде у чертей, Соболев торопливо выбежал из комнаты. В коридоре никого не было, и он облегченно вздохнул. Нелегко было бы объяснить, почему он вышел из комнаты колдуна, а за спиной оставил его труп.

Чуть ли не в три прыжка Павел добежал до своей комнаты, ввалился и закрыл дверь, привалившись спиной.

– Ты чего не спишь? – пробурчал Никита. – По ночам тут бродить не принято.

Павел не мог отвечать, он боялся признаться даже себе, что произошедшее в комнате колдуна напугало его до чертиков.

Он подошел к кровати и сел, ожог болел по-прежнему. Впрочем, подумалось Павлу, не заживет рука сразу. Наверное, у проклятого колдуна что-то в ладони было.

Соболев припомнил всё, прокрутив картинку снова и снова.

Не было ничего! Пустые ладони, жадно тянущиеся к чашке.

– Ник, послушай… – сказал и замолчал. О чем спросить? Не был ли я дураком, пробравшись ночью в комнату умирающего колдуна? Или как тот умудрился обжечь меня?

– Ты где был? – Голос Ника вывел из оцепенения.

Соболев вздрогнул, что-то в голосе друга его насторожило. Слишком встревоженный и вовсе не сонный.

– Гулял, – пробурчал Соболев.

Но Никита не собирался отступать. Павел услышал стук, и на столе вспыхнула свечка. Ник неторопливо спрятал кремень и кресало и поглядел на друга.

– Вы чего не спите? – сонно пробурчал Логан, перевернулся на другой бок и укрылся с головой.

– Рассказывай. Что случилось? – велел Никита. – Встретил кого-то на улице?

– Нет. До улицы я не дошел.

Никита озадаченно молчал, видимо прикидывая варианты.

– Значит, ты встретил кого-то в доме? Как он выглядел?

– Ник, постой. Хозяин говорил, что здесь колдун.

– Только не говори, что ты пошел к нему, – со стоном сказал он.

По лицу Павла легко читался ответ. Никита подошел к нему и взял за руки.

– Та-а-ак, – протянул он, разглядывая ожог. – Колдун, значит, нашел способ умереть.

– Что это? Как он меня обжег?

Ник вернулся на свою кровать и привалился спиной к стене.

– Что ты знаешь о том, как умирает колдун?

– Ничего. В фильмах их убивают и, как правило, мечами.

– Ну да, верно. Но если колдун доживает до старости и приходит его время умирать, то рядом с ним должны быть ученики. Он непременно должен передать колдовской дар преемнику. Если же такового нет, то колдун умирает долго и мучительно. Единственный способ ему помочь – это пробить дыру в крыше, чтобы его душа смогла уйти.

– Я слышал, что на рассвете так и собирались сделать.

– Но ты опередил их. Обычно окружающие не прикасаются к колдуну, чтобы тот не передал свой дар. Не все, знаешь ли, хотят такой подарочек.

– Ох, нет.

– Ох, да, – передразнил его Никита. – Ты позволил ему прикоснуться к руке. И этого хватило.

– То есть я теперь колдун?

Ник хмыкнул и покачал головой.

– Иметь гитару еще не значит уметь на ней играть. Но вот до старости тебе нужно найти преемника.

– А можно как-то избавиться от этого подарочка?

Судя по задумчивой мине друга, Павел понял, что вряд ли ему так повезет.

– Я слышал, что в святых обителях можно отмолить такого, как ты, человека. Но это будет сложно.

– И что мне теперь делать?

– Пожалуй, нам надо убегать, и побыстрее.

– Почему?

– Когда утром обнаружат мертвого колдуна без дырки в потолке, люди все поймут. Не сложно будет тебя найти, вон какая отметина! Догадайся, что с тобой сделают после этого?

Соболев сразу вспомнил о кострах инквизиции в своем мире, пыточных подвалах, где добивались признания в колдовстве, и очень захотелось поскорее унести ноги.

– Но ведь этого колдуна не трогали, – попытался он возразить.

– А ты попробуй припугнуть матерого волка. Видел, чтобы охотники выходили на хищника с пустыми руками? Скорее всего, этого колдуна побаивались и старались не трогать. А тебя, неопытного сопляка, всем миром скрутят.

– Ясно. Нам пора!

Никита отвернулся, пряча усмешку, и друзья стали торопливо собираться.

– Логан, вставай. Выспишься по дороге.

– По дороге куда? Ночь ведь.

– Потом объясню. Вставай!

Вещи почти все были в дорожных мешках, а чтобы одеться, времени много не надо.

– Я разбужу Яру, – сказал Никита.

Он бросил мешок Павлу и вышел.

За окном по-прежнему стояла ночь, хотя Павлу показалось, что прошла вечность. Ущербная луна мягко освещала землю, изредка прячась за лениво проплывающими тучами.

«Утром, наверное, будет дождь, – подумал Соболев. – А меня вздернут на ближайшем суку, если не унесу ноги. Угораздило же влипнуть в историю!»

Рассвет застал друзей далеко от города. И снова они ехали по лесу, но теперь в обратную сторону, к поселку Серых Псов.

Соболев плохо помнил дорогу, все слилось в сплошное покачивание и борьбу с усталостью.

Кажется, Павел задремал. Сказывались бессонная ночь, беседа с колдуном и последующее путешествие.

Ему снилось, что он загорает на надувном матраце. Вокруг море, пригревает солнце, матрац покачивается и убаюкивает.

– Здравствуй, крестник.

Павел испуганно вскочил, матрац опасно качнулся, отчего парень едва не оказался в воде.

Перед ним сидел тот самый колдун, поджав под себя ноги, и улыбался.

– Тебе что надо?

– Ничего, – безмятежно ответил тот и прищурился. – Пришел сказать спасибо. Все-таки помог, взял себе дар. Значит, теперь ты мой крестник.

– Если бы я знал…

И задохнулся от эмоций. Хотелось сказать что-то значимое, сильное. Или на худой конец просто выругаться. Но слова почему-то не шли. И Соболев лишь развел руками, прожигая глазами проклятого колдуна. Но старика не трогали суровые взгляды Павла. Он нежился под теплым солнышком, черпал ладонью воду и брызгал на лицо.

– Правильно делаешь, что едешь в деревню Серых Псов, – сказал он, вытерев лоб рукавом. – Попробуй здесь пожить, глядишь, и домой не захочется. Но будь осторожен, там старейшина не промах, в гневе не сдержан. Голову снесет, а потом извинения попросит.

– А тебе-то что?

– Объяснил ведь, крестник ты мой, вот и беспокоюсь. Искусство мое должно преемнику перейти, а не в земле сгинуть. Не хочешь колдуном становиться – не надо. Только от дара моего не так просто отказаться.