Изабелла прошлась по своей каютке, присела на кровать.

– Что-то мы ещё упускаем, Номачи. Или с Кеем, или с Артуромне всё так просто.

– Щенок Ван Кертиса простым быть не может.

– Хотела бы я поглядеть на него, когда он вырастет. – Кальулыбнулась. – Жаль, что у него это не получится… – Она перевела взгляд наЛуиса. – Иди ко мне.

Сейф действительно оказался простым. Будь у Кея хотя бы «Конвой»или обычное сверло… У него не было ничего внушительнее выданной к завтракузубочистки. Взяв в автомате стаканчик джина с тоником, Кей вернулся на своёместо.

– Скоро прилетим, – пообещал он Артуру. И в этот моментснова ожил громкоговоритель:

– Граждане Империи, с нами сближается карантинный корабльДогара. Небольшие формальности… посадка незначительно задерживается.

Пилот старательно пытался скрыть удивление – и это емуудалось. Только в первых рядах заплакал маленький ребёнок, для которого тон былпока важнее слов. Кей положил руку на плечо Артура и закрыл глаза.

Крупные неприятности часто начинаются с небольшихформальностей.

Маржан, опустившись на колени, молилась. Изабеллаприостановилась на пороге каюты, наблюдая за ритуалом, – её служебный жетонпозволил открыть дверь без сигнала.

Со спины и в одежде старший оперативник Службы МаржанМухаммади ничем не отличалась от человека. Тёмные распущенные волосы закрывалишею, сложенные на груди руки были не видны. Лишь лёгкий шум, сопровождавшийкаждое движение, не мог принадлежать человеку.

– …ибо плоть слаба, и нет иного пути, и наш путь для тебя… –Маржан замолчала. – Чем я могу быть полезна, заместитель Командующего Каль?

– До прихода в Службу вы были телохранителем, Маржан?

Мухаммади поднялась – плавным движением, одновременноразворачиваясь, словно гибкий винт, выкручивающийся из резьбы.

– Да.

Вот теперь она перестала выглядеть человеком. Кисти рукслишком большие, и плоти в чёрно-зелёных пальцах было не больше, чем втефлоновой сковороде. Лицо – чеканная маска из серебра и хрусталя, – почему-томеханисты всегда начинали переделку организма с лица. Шея – кольца тёмногометалла, из-под которых проглядывала пластиковая основа.

– Маржан, что вам говорит имя Кей Альтос?

– Очень многое. – Мягкие человеческие губы на серебряномлице приоткрылись. Мухаммади ещё не сменила гортань на речевой синтезатор.

Каль почувствовала воодушевление. Соратник, знающийпротивника, – это огромная удача. Порой большая, чем взвод Имперской пехоты.

– Он – объект нашей операции. – О мальчишке Каль пока решилане говорить.

– Понимаю. – Если Маржан и удивилась, то серебряная маскаскрыла эмоции.

– Что вы о нём скажете?

Хрустальные линзы потемнели, оставляя Маржан наедине спамятью.

– Кей Альтос… он был очень интересен… я видела его трижды.Хорошие физические данные, великолепно владеет синтез-йодо и поверкиллингом,отличная реакция, постоянный самоконтроль. Высокие… высочайшие способности кязыкам, в том числе иных рас. Как следствие – умение налаживать контакты, когдаон в этом заинтересован. Пси-сила близка к нулю. Скрытен, не афишируетвозможностей, хотя может раскрыться и поговорить по душам.

– За исключением пси-возможностей – великолепные данные.

– Пси-сила телохранителю не нужна, – презрительно ответилаМухаммади. – Особые, но нестабильные возможности – это только расслабляет.

– Ты считаешь Альтоса серьёзным противником? – продолжаларасспросы Каль.

– Нет. – Линзы на лице Маржан просветлели. – В нём естьобречённость.

– Что?

– Ущербность, обречённость, – терпеливо повторила Мухаммади.– Это характерно для людей, чьи планеты погибли. Ему помогло бысовершенствование тела, но он предпочитает аТан.

– Спасибо, Марж. Представь свои соображения в рапорте.Вечером расскажешь всем то, что вспомнишь о Кее.

Выходя из каюты, Изабелла пожала плечами. Ей Овальд непоказался обречённым. Совсем нет.

Может быть, он забыл свою планету?

Челнок дёрнулся в объятиях стыковочного поля. Слегкаизменилась гравитация – их подтягивали к карантинному кораблю. На экранепо-прежнему был космос, великолепный и равнодушный. В салоне повислонапряжённое молчание – люди вспоминали свои прегрешения. Кей Овальд думал о ВанКертисе и обещанной ему вечности.

Кертис Ван Кертис умел держать слово.

– Артур…

– Нет, – даже не оборачиваясь, ответил мальчишка. Повёлплечом, сбрасывая руку Кея. – Нет. Ты обещал.

Из люка в шлюзовую камеру донёсся грохот. Снова заплакалребёнок на передних креслах. Дверь пилотской кабины раскрылась, и молодойпарень, придерживая кобуру на поясе, натянуто улыбаясь, побежал между кресламик шлюзу.

– Что происходит? – истерически крикнула темнокожая девушка.Но пилоту было не до неё. Шлюз уже открылся, и двое мужчин вошли в челнок.Против ожиданий Кея их броню не украшали эмблемы Службы. Лишь трёхцветныенашивки Карантинной Службы: белый круг в красно-чёрном кольце. Один казалсябезоружным, у другого в руках был «Шмель».

– Карантинники? – тихо спросил Артур. Кей пожал плечами.Карантинная Служба могла остановить челнок с Инцедиоса, но почему тогда увошедших подняты щитки шлемов?

Пилот тихо переговорил с вошедшими. Глянул какую-то бумагу.Повернулся и громко сказал:

– Лица с действующим аТаном, встаньте.

По рядам прошло движение, но никто не поднялся. Пилот очём-то заспорил с карантинниками. Тот, который не носил оружия, небрежнымжестом отмахнулся от него и, поворачиваясь к товарищу, сказал:

– Сообщи Командующему – тисс-аль арах, зей жисаль…

И Артур Кертис увидел, как лицо его телохранителяпередёрнуло гримасой – как от неприятного и неожиданного воспоминания.

– Ряд формальных процедур для общего блага, – громко объявилкарантинник с пистолетом. – Всем оставаться на местах до особого распоряжения.

Кей встал с кресла и, доставая из кармана документы,направился к шлюзу.

– Господа, у меня тут написано, вы не разберётесь… Остановокне планировалось…

Не обращая внимания на поднятый пистолет, он сунул документыпилоту.

– При чём тут я? – отмахнулся тот. – Карантинная Служба мнене подчиняется!