Когда из переходного туннеля вынырнул огромный булрати – соскаленной от предвкушения схватки пастью, станнером, казавшимся игрушечным вмохнатой лапе, – капитан отшатнулся. Древние страхи ожили вновь – у негомелькнула невольная мысль, что самые страшные противники человечества вновьвышли на дорогу войны.

Ахар удостоил собравшихся лишь одним взглядом, после чего,не обнаружив ни Кея, ни Артура, замер в боевой стойке. Значок Службы,поблёскивающий сквозь густую шерсть, остановил потянувшиеся было к оружию руки.

Следом в корабль ворвались два существа – одно былокиборгом-меклонцем в боевой трансформации, другое, казавшееся пародией на него,когда-то родилось женщиной. После этого появились люди, двое мужчин, разительноне похожих друг на друга. Один – невысокий, добродушно улыбающийся толстяк,закованный в серую кольчугу силовой брони, помахивающий «Шмелём», словностеком, другой – костлявый, жилистый, напоминающий ходячую подставку к своему«Доводу-36».

Последней, также в силовой броне, в шлюз вошла светловолосаяженщина. Поверх брони, на цепочке, висел золотистый медальон Службы – женщинапринадлежала к высшему командному составу.

– Нам нужны люди, известные под именами Кей и Артур Овальды,– произнесла она.

Кей очнулся. Стан-бомба была задействована в оглушающемрежиме, и он не помнил, как его взяли.

Но пистолета при нём уже не было, а гибкая лента наручниковсковывала кисти за спиной.

Он лежал на полу в большом помещении – видимо, тренажёрномзале крейсера. Вокруг валялись люди, также скованные по рукам. Артура Кей неувидел. Зато его пробуждения дожидался тщедушный светловолосый тонкогубыйчеловек в военной форме Догара. Шприц-тюбик в его руках явно ускорилпробуждение Кея.

– Ты совершил преступление, – сообщил тонкогубый.

– Я нанёс вам ущерб, ресс тис-аль, – с трудом заставляягортань издавать звуки чужой речи, ответил Кей.

Мужчина помолчал. Потом спросил:

– Откуда ты знаешь язык Дарлока до второго слоя истины?

– Это не было твоим делом до меня и не станет после. – Кейподтянул колени к животу, выпрямился – в неудобной, но всё же полусидячей позе.

– Тебе придётся умереть, – сообщил догарец.

– И унести знание, – согласился Кей.

Догарец встал, оглядывая зал, полный оглушённых, медленноприходящих в сознание людей. Сказал:

– Здесь есть много знания, которое не станет нашим. Почемутвоё должно быть более ценным, иллис?

– Потому что я знаю речь Дарлока до третьего слоя правды,нёс цик.

Мужчина заколебался. Кей даже рассмеялся – тяжёлым,безрадостным смехом обречённого. И спросил:

– Поможет ли то, что я сейчас скажу? Тищь-Дарлок, зенс аалфоз.

Тонкогубый немного подумал. Покачал головой:

– Нет. Ты упал слишком глубоко, чтобы подняться по стеблютравы.

– А если бы я не начал стрелять в челноке?

– Всё равно – нет.

– Благодарю. Меня начинала тревожить эта мысль.

Догарец повёл головой – странным движением, словно его неустраивала подвижность собственной шеи. Поинтересовался:

– С кем ты будешь откровенен?

– Его звали Барт Паолини, он был осуждён за шпионаж наРилусе.

– Мало данных.

– Я звал его Эзсанти Кри Чесциафо.

Мужчина поморщился:

– Повтори.

Кей повторил.

– Мы попробуем, – решил догарец. – Ты имеешь просьбы, невыходящие за рамки разумного?

– Мой сын… мы были рядом, когда вы взяли челнок. Наша судьбадолжна быть сплетена.

– Хорошо. – Догарец повернулся и зашагал к дверям,старательно переступая через дёргающихся, стонущих людей. Кей дождался, покадверь за ним закрылась, после чего, с трудом удерживая равновесие, поднялся наноги. Тело болело, а в ушах стоял тонкий звон – последствия стан-удара. Но онбродил по залу, пока не увидел Артура, навзничь лежавшего на полу.

– Привет, – сказал Артур.

– Привет, – согласился Кей, усаживаясь рядом. – Чему тыулыбаешься, дурачок?

– Ты меня не убил.

– Если тот, кого можно назвать королём Пендрагоном, до менядоберётся, я не найду оправданий. У меня их нет даже перед самим собой. – Кейулёгся на пол, повозился, принимая позу поудобнее. – Разминай пальцы, Арти,чтобы не затекли кисти.

– Ладно.

Лежавшая в метре от них женщина открыла глаза. Одна щека унеё была пунцово-красной, обожжённой. Когда взгляд женщины приобрёлосмысленность, она дёрнулась и закричала:

– Сука! Сука! Ты убил Рики, тварь!

Связанные руки мешали ей добраться до Кея. Тогда она плюнулаему в лицо. Кей повернул голову, стирая плевок об пол, и просто сказал:

– Ты ещё поймёшь, как много я для него сделал. А теперьзамолчи, иначе я убью и тебя.

Но женщину его слова не успокоили. Она продолжала биться вистерике, пока из-под потолка не блеснула вспышка станнера.

После этого даже стоны стали тише.

– Вы дали им уйти, – сказала Изабелла. Для тех, кто еёхорошо знал, этот спокойный тон был предвестником надвигающейся бури. Ахарподошёл ближе.

– Я позволил пассажирам, выпущенным вами с планеты, занятьсвободные места в челноке. – Капитан лайнера не собирался каяться внесуществующих грехах. – Это моё право.

Ахар сделал лёгкое движение и капитан, сложившись пополам,отлетел в ноги своих людей.

– Вот ваше право, – сообщила Каль. – Почему вы не объявили осбросе челнока на Инцедиосе?

Зашедшийся в приступе кашля капитан больше не стремился кдискуссии.

– Отвечать! – рявкнул булрати. Он обожал свою работу – тадавала ему возможность повелевать людьми. Порой теми самыми, кто сокрушил егоцивилизацию в годы Смутной Войны.

– Это… это не требуется уставом…

Изабелла склонилась над задыхающимся человеком:

– Старина, ты же не тот наивный юноша, каким впервые был вэтом теле. Ты научился перестраховываться, не надо пищать об уставе.

Моторы брони взвыли, когда она подняла капитана в воздух.Держа на вытянутой руке, окинула взглядом команду.