– Но если все уже выяснилось, почему вы до сих порпродолжаете его задерживать? – не унимался Веленко. – Какие у вас кнему еще претензии?

От собственной храбрости он разрумянился и даже стал какбудто выше ростом.

Когда Таня сказала по этому поводу что-то одобрительное,Белинда мгновенно ответила:

– Да… Бабушка наверняка гордилась бы им.

– Тебе не нравится, что он заботится о бабушке? –укоризненно спросила Таня. – Ну, ты и мегера.

Тем временем Бедовчук принялся объяснять, по какому поводумилиция намеревается вторично допросить гражданина Рысакова.

– В тот самый вечер, когда погибла Романчикова, в доменапротив было совершено еще два убийства. Следствие считает, что преступник,расправившийся с мэром города, убрал двух свидетелей, которые могли бы егоопознать. Одна из жертв – пенсионерка Клавдия Петровна Моисеева, котораяработала консьержкой в том самом подъезде, где проживала Романчикова. Вернее,Романчикова там не проживала. В ее квартире идет ремонт, и мэр города временнозанимала жилплощадь своей сестры. Но это к делу не относится.

На абонентской книжке по расчетам за электричество, котораялежала у убитой Моисеевой в сумке, следствие обнаружило автограф ТихонаРысакова, а под ним – дату. Он расписался на счетах убитой женщины за день дотрагедии! Спрашивается – когда, где и при каких обстоятельствах это произошло?

– Да мы и сами вам объясним! – опередил всехТаранов, который сидел на отшибе с расстроенным видом.

Таня так до сих пор и не знала, рассказал он следователям освоем свидании или нет.

– Приехав в ваш город, мы решили ознакомиться сдостопримечательностями и отправились гулять. На трамвае доехали до конечнойостановки и шли через двор какой-то пятиэтажки.

Бедовчук смотрел на Таранова немигающим взглядом, как будтоему было совсем неинтересно, что же произошло в тот самый день. Вероятно,следователей специально учат удерживать на физиономии такое выражение, котороеприводит в замешательство собеседников, кем бы они ни были.

– На лавочке сидели старушки. Мы спросили, как пройти ккраеведческому музею. Старушки все нам рассказали. А потом они узнали вРысакове знаменитого артиста и попросили у него автограф. Ваша Моисееванаверняка была среди них. Я отлично помню эту самую расчетную книжку, потомучто Рысаков поставил ногу на скамейку, а книжку положил на коленку, чтобыроспись получилась красивой.

Другие участники того похода за достопримечательностямиодобрительно загудели и принялись сыпать подробностями. Таня тоже внесла свою лепту.Ей казалось, что чем больше они будут говорить про Рысакова, тем меньшевероятность того, что милиция заинтересуется Тарановым.

– Теперь, когда нам удалось рассеять ваши сомнения вотношении гражданина Рысакова, можем ли мы надеяться, что его отпустят извашего чудесного заведения еще до начала сегодняшнего спектакля? – спросилБудкевич, который защищал Тихона, как родитель непутевое чадо.

Бедовчук посмотрел на него тяжелым взглядом и мрачно кивнул.

– А сейчас я хотел бы показать вам всем фотографию мужчины,которого убили в ту же самую ночь, – снова обратился он к актерам. –То есть сначала убили Романчикову, потом свидетеля, а потом и Клавдию ПетровнуМоисееву, которая нашла его тело. Фамилия, имя и отчество убитого – ДенисПетрович Початков.

– Ох ты, мать твою! – неожиданно громко сказалаЯблонская и сжала рукой горло.

Все повернулись и посмотрели на нее с недоумением. Белинда,первой получившая в руки фотографию убитого Початкова, изумленно воскликнула:

– Да этот же тот самый парень, которого подожгли вфойе! Тот, в белом шарфе. Он еще юную красотку из-под падающей люстрывытолкнул. Я отлично его помню! Мне пришлось его костюмчик в порядок приводитьпосле пожара!

Поднялась небольшая кутерьма, фотографию стали передавать изрук в руки, и Будкевич понял, что так просто ему от следователей не отделаться.Он совершенно пал духом – боялся, что всю труппу задержат в Перегудове игастроли сорвутся.

– Тань, – тихо сказал он, подойдя сзади инаклонившись к самому ее уху. – У тебя в Москве ухажер есть, мент. Он вкаком чине?

– А что? – тотчас обернулась Таня, сразу, конечно,поняв – что. И быстро добавила: – Не в том, чтобы вытащить нас из этой истории,если мы действительно влипли.

Мысль о Дворецком до сих пор не приходила ей в голову. Нокогда Будкевич вспомнил о нем, в сердце Тани немедленно загорелась надежда. Вотесли бы Дворецкий сейчас был здесь! Она бы чувствовала себя совсем иначе, болееуверенно.

Она сразу же вспомнила, что Дворецкий сейчас должен находитсягде-то поблизости. Кажется, в Приозерске, у потенциальной невесты. НадеждаМорошкина – вот как ее зовут. Да-да, он говорил, у нее там ферма. И это совсемнедалеко от Ордынска, куда они завтра отправляются. Должны отправиться! Танярешила, что если Будкевичу не удастся все уладить миром, она непременнопозвонит Валерию и попросит его приехать. Он, в конце концов, гораздо лучшеразбирается в таких делах. Может быть подскажет, как правильно себя вести соследователями. И вообще…

Таня отыскала глазами Таранова и неожиданно поняла, чторядом с ним никогда не чувствовала умиротворения. Рядом с ним каждую минутуприходилось быть начеку. Она снова вспомнила слова тети Поли, которая всегдабыла против Лешки и не скрывала этого: «Мужчина, который искрит, каквысоковольтный кабель, опасен для жизни». Таня очень надеялась, что теткаошибается.

– Ордынск! Как много в этом звуке непоправимостиразлуки! – воскликнул Рысаков, стоя на верхней ступеньке лестницы, ведущейк входу в драматический театр. – Сегодня нас афиши славят, – онвыбросил руку вперед, словно чтец-декламатор, – а завтра… М-м…

– Слава нас раздавит, – подсказал Курочкин,медленно взбиравшийся по лестнице вслед за ним.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – спросила мужаЯблонская, наморщив лоб. – Мне кажется, у тебя в последнее времяодышка. – И обвиняющим тоном добавила: – И ты какой-то бледный.

– Он бледный, у него одышка, – подхватил противныйРысаков. – От славы у него отрыжка!

– Тихон, угомонись. На тебя смотрят местныежители, – предупредил Будкевич со снисходительной улыбкой. – Артистдолжен держать фасон.

Алик был доволен спектаклем и откровенно расслабился.Администрация театра предлагала устроить банкет, но он наотрез отказался,решив, что труппа не захочет развлекаться. После того что произошло вПерегудове, настроение у актеров было отнюдь не праздничным. Однако сегодняшнееудачное выступление всех приободрило.

После спектакля актеры, все еще в костюмах и гриме, высыпалина улицу и раздавали автографы в сквере, возле большой красочной афиши, накоторой было крупно написано: «Если вы не влюблены. Сенсация летнего сезона!»Теперь все они гуртом возвращались в театр, оживленно обмениваясьвпечатлениями.