– Я знаю, что такое Изначальные, – сказал Сварог. –Слышал краем уха…

– Между прочим, Сенгал из тех, кто держит сторону Делии. Впоследние дни они почти неразлучны.

– В последние дни? – задумчиво повторил Сварог.

– Он идет к нам…

Герцог раскланялся с графиней, и завязалась пустая светскаяболтовня, но у Сварога осталось твердое убеждение, что Сенгала интересуетглавным образом Мара. Видимо, то же подметила и графиня, она быстро сказала:

– Займите беседой прелестную племянницу барона, герцог, яобещала представить барона принцессе. Нужно поспешить, пока вокруг нее никогонет…

Герцог охотно подал руку Маре и повел ее прочь. Сварогуставился ему вслед, сосредоточился…

За плечами герцога трепетали широко распахнутые крыльястранных очертаний, не похожие ни на птичьи, ни на нетопырьи, сотканные словнобы из буроватого тумана, окаймленного широкой черной полосой. Временамиугольно-черные вспышки превращали крылья в лоскуты непроглядной Тьмы. КакСварог ни рылся в памяти, ассоциаций и параллелей подыскать не мог – эта разновидностьзла знатокам Гаудина оказалась неизвестной. Но в том, что Сварог видит передсобой Зло, сомневаться не приходилось. Судорога невольного омерзения прошилаего от макушки до пят, и он поскорее вернул себе обычное зрение. Итак,неведомое зло, имевшее прямое касание к черной магии, – но магия этастранная, неизвестная, не значившаяся в каталогах восьмого департамента…

– Что с вами? – прошептала графиня. – Быстрее,пока она одна!

И незаметно подтолкнула его локотком под ребра.

– Разрешите, ваше высочество, представить барона Готара…

Сварог низко поклонился, прижав шляпу к груди обеими руками,как того требовал этикет (наверняка эта церемония была придумана в старыевремена, чтобы руки у подошедшего к царственной особе оказались занятыми).Выпрямился.

Делия была в точности такой, как на снимке. Только ещекрасивее. Она выглядела живой и настоящей, двигалась, улыбалась и дышала, какживой человек, ее грудь размеренно вздымалась, вокруг витал нежный ароматлучших духов…

Сварог всмотрелся.

Он приготовился увидеть все, что угодно, – и ничуть неудивиться при этом. Сколь угодно жуткое, омерзительное, непонятное…

И не увидел ничего.

Совсем ничего.

Мелодичный голос Делии доносился из пустоты, приятнопахнущей тонкими духами. До резей напрягая «третий глаз», удалось рассмотретьполупрозрачный контур. Так рисуют человечков дети – ручки-ножки-огуречик… Ивсе. Подобная разновидность нежити восьмому департаменту неизвестна.

От того места, где едва виднелся «человечек», уходилакуда-то слабо светившаяся нить. Куда-то? Прямо в ту сторону, где уединился сМарой герцог Сенгал…

Рядом с ним вновь оказалась прекрасная принцесса, смотревшаяна него чуточку удивленно:

– С вами все в порядке, барон? У вас странный вид…

Графиня молниеносно пришла на помощь, хотя наверняка ничегоеще не успела понять:

– Барон дрался на поединке, рана еще не зажила… – Онаухватила Сварога под локоть. – С вашего позволения, ваше высочество, мыудалимся, я отведу барона в беседку…

Видя, что они уходят, к принцессе обрадованно хлынулипридворные, и никто уже не обращал на Сварога внимания. Следом за графиней ондобрел до беседки и облегченно плюхнулся на позолоченную скамейку.

– Что с вами? – спросила графиня. – Действительно,лицо у вас, как у приговоренного к смерти… Ну? Что вы увидели?

– Ничего, – сказал Сварог. – Это и есть самоестранное, понимаете? Это не оборотень, не замаскированная колдунья, там вообщеничего нет. Никакой индивидуальности, никакой личности, если можно таквыразиться. Я не понимаю, что это такое. Однако оно как-то связано с Сенгалом…

Графиня уставилась на него, по-детски приоткрыв рот:

– И что же делать?

– Искать настоящую Делию, – сказал Сварог.

– Барон, вы великолепны!

– Это я от безнадежности, – ответил он.

Появилась Мара, уселась рядом и тихонько фыркнула,оглядываясь на аллею.

– Ну, и о чем мы там так мило ворковали? – спросилСварог, в трех словах изложив ей результаты своих исследований.

– Приглашал в любое удобное для меня время осмотреть егоколлекцию драгоценностей, – доложила Мара. – Пожирал взглядами, бралза ручки, в аллее обнял и погладил, подлец, по бедру. По девственному. И всеэто было проделано с большой сноровкой и изяществом.

– А ты?

– А я смущенно опускала глазки и лепетала, что кто-нибудьможет увидеть.

– Ну понятно, – сказала графиня. – Высмотрелпровинциалочку, жеребец. Он у нас славен мастерским совращением юных красоток.Может, так и сделаем, барон? Пошлем к нему девочку? Ведь разнежится, старыйглист, язык распустит…

– У меня и мертвый заговорит, – заверила Мара.

– Нет уж, – сказал Сварог.

– Ну, тогда можно его попросту убить, – предложилаграфиня.

Мара оживилась.

– Зачем?

– Предположим, именно он – главный виновник происходящего.Или один из главных. Если он вдруг умрет, среди сообщников обязательно начнетсятихая паника, они засуетятся, покажутся на свет, наделают ошибок. Исчезнет этастранная связующая нить меж ним и двойником, которую вы усмотрели…

– В этом что-то есть, – сказал Сварог. – Воттолько сначала нужно найти сообщников и присмотреться к ним…

– Правда, у него охрана немногим хуже королевской. Дажездесь за ним ходят.

– Ну, это работа для меня, – сказала Мара. – Он уменя…

– Не спешите, милые дамы, – сказал Сварог. –Дедушка довольно неприятный, я согласен, но нужно осмотреться… Сделаем так.Если у вас нет других планов, вы едете домой, а меня по дороге высаживаете наАдмиральской.

– Герцог – опасный человек…

– Потому-то я с него и начну, – сказал Сварог.

На Адмиральской Орк занимал довольно скромный двухэтажный особнячокиз темно-красного камня. Но место было выбрано крайне умно: нечетной стороныулицы не было вообще, там протянулся незастроенный пока пустырь. А на четной содной стороны высилась глухая стена чьего-то богатого поместья, с другой –уныло красовались остатки фундамента начисто сгоревшего дома. Того, кто вздумалбы следить за особняком Орка, увидят за версту. И не подтянешь незаметно отряддля внезапного нападения.

Сварог помахал вслед коляске, за которой браво рысила кучкаприхлебателей – как они коней-то до сих пор не пропили? Поднялся на узкоекрыльцо, дернул широкую вышитую ленту звонка. Внутри звонко брякнулколокольчик, дверь, обитая медными гвоздями шляпка к шляпке, моментальнораспахнулась.