Это девчоночье нашествие приключилось нежданно-негаданно, иДуглас, шагавший по городу, как по зеркальному лабиринту, оказался почему-товблизи оврага, начал продираться сквозь джунгли кустарников и только теперьпонял, куда его занесло. С верхушки косогора ему мерещился озерный берег, песоки шатер с вопросительным знаком.

Он пошел куда глаза глядят и необъяснимыми путями забрел впалисадник мистера Квотермейна, где остановился как вкопанный и стал ждатьнеизвестно чего.

Квотермейн, почти невидимый на затененной веранде, подалсявперед в кресле-качалке; заскрипело плетеное сиденье, заскрипели кости.Некоторое время старик смотрел в одну сторону, а мальчик в другую, пока они невстретились взглядом.

– Дуглас Сполдинг? – уточнил Квотермейн.

– Мистер Квотермейн? – уточнил мальчик. Как будто никогдапрежде не встречались.

– Дуглас Сполдинг. – На сей раз это было подтверждение, а невопрос. – Дуглас Хинкстон Сполдинг.

– Сэр. – Мальчик тоже подтверждал, а не спрашивал. – МистерКелвин Си Квотермейн. – И добавил для верности: – Сэр.

– Так и будешь стоять посреди лужайки?

Дуглас удивился.

– Не знаю.

– Почему бы тебе не подойти поближе? – спросил Квотермейн.

– Мне домой пора, – сказал Дуглас.

– К чему такая спешка? Давай-ка сочтемся славой, освежим впамяти, как науськивали бойцовых псов, как сеяли панику в стане врага – намведь есть что вспомнить.

Дуглас еле удержался от смеха, но поймал себя на том, что неотваживается сделать первый шаг.

– Смотри сюда, – сказал Квотермейн, – вот я сейчас зубы вынуи тогда уж точно тебя не укушу.

Он притворился, будто вытаскивает изо рта вставные челюсти,но вскоре оставил эту затею, потому что Дуглас уже оказался на первойступеньке, потом на второй и наконец ступил на веранду, а там старик кивкомуказал на свободное кресло-качалку.

После чего случилась удивительная вещь. Как только Дугласопустился в кресло, дощатый настил веранды чуток просел под его весом,буквально на полдюйма.

Одновременно с этим мистер Квотермейн почувствовал, какплетеное сиденье приподнялось под ним на те же полдюйма!

А дальше Квотермейн устроился поудобней, и настил просел ужепод его креслом.

В тот же миг кресло Дугласа беззвучно поползло вверх, этакна четверть дюйма.

Так и получилось, что каждый из них каким-то чутьем,каким-то полусознанием догадался, что они качаются на противоположных концахневидимой доски, которая в такт их неспешной беседе ходит вверх-вниз,вверх-вниз; сначала опускался Дуглас, а Квотермейна малость поднимало вверх,потом снижался Квотермейн, а Дуглас незаметно приподнимался – раз-два,выше-ниже, плавно-плавно.

Вот в ласковом воздухе умирающего лета оказался Квотермейн,а через мгновение – Дуглас.

– Сэр?

– Да, сынок?

А ведь раньше он меня так не называл, подумал Дуглас и скапелькой сочувствия отметил, как потеплело стариковское лицо.

Квотермейн склонился вперед.

– Пока ты не засыпал меня вопросами, дай-ка я у тебя у тебякое-что выясню.

– Да, сэр?

Старик понизил голос и выдохнул:

– Тебе сколько лет?

Этот выдох проник сквозь губы Дугласа.

– М-м-м… восемьдесят один?

– Что?!

– Ну, не знаю. Примерно так. Точней не скажу.

Помолчав, Дуглас решился:

– А вам, сэр?

– Однако… – протянул Квотермейн.

– Сэр?

– Хорошо, давай навскидку. Двенадцать?

– Сэр?!

– Не лучше ли сказать, тринадцать?

– В точку, сэр! Вверх-вниз.

– Дуглас, – заговорил наконец Квотермейн. – Вот объясни. Чтоэто за штука – жизнь?

– Ничего себе! – вскричал Дуглас. – Я то же самое у васхотел спросить!

Квотермейн откинулся назад.

– Давай немного покачаемся.

А качели – ни туда ни сюда. Остановились – и как заколодило.

– Лето нынче затянулось, – проговорил старик.

– Я думал, ему конца не будет, – подтвердил Дуглас.

– Оно и не кончается. До поры до времени, – сказалКвотермейн.

Потянувшись к столику, он нащупал кувшин с лимонадом,наполнил стакан и передал Дугласу. Тот чинно сделал небольшой глоток.Квотермейн прокашлялся и стал изучать собственные руки.

– Аппоматокс, – произнес он.

Дуглас не понял:

– Сэр?

Квотермейн оглядел перила крыльца, ящики с кустами герани иплетеные кресла, в которых сидели они с мальчиком.

– Аппоматокс. Не доводилось слышать?

– В школе вроде бы проходили.

– Как узнать, кто из них ты и кто – я? Это важно.

– Из кого «из них», сэр?

– Из двух генералов, Дуг. Ли и Грант. Грант и Ли. У тебякакого цвета военная форма?

Дуглас оглядел свои рукава, штанины, башмаки.

– Стало быть, ответа нет, – заметил Квотермейн.

– Нет, сэр.

– Давно это было. Двое усталых, немолодых генералов. При Аппоматоксе.

– Да, сэр.

– Итак. – Кел Квотермейн наклонился вперед, поскрипываятростниковыми костями. – Что ты хочешь узнать?

– Все, – выпалил Дуглас.

– Все? – Квотермейн хмыкнул себе под нос. – На этопотребуется аж десять минут, никак не меньше.

– А если хоть что-нибудь? – спросил Дуглас.

– Хоть что-нибудь? Одну, конкретную вещь? Ну, ты загнул,Дуглас, для этого и всей жизни не хватит. Я довольно много размышлял на этутему. «Все» с необычайной легкостью слетает у меня с языка. Другое дело«что-нибудь»! «Что-нибудь»! Пока разжуешь, челюсть вывихнешь. Так что давай-калучше побеседуем обо «всем», а там видно будет. Когда ты разговоришься ивычислишь одну-единственную, особенную, неизменную сущность, которая пребудетвечно, сразу дай мне знать. Обещаешь?