– Ладно, – сказал он наконец. – Небо раз вжизни посылает удачу каждому. Это только в сказках жар-птица прилетает трижды. Насамом же деле сразу не ухватишь – второго случая не будет. И не скажешь:«Великий Сварог, позволь пройти по жизни еще раз, уже по-умному». Надо сразу…

В дверь громко постучали. В щели показалась голова гридня.

– Дружинник Добрыня! Святослав велел собрать всехзнатных людей в большой палате. Торопись, князь ждать не любит.

В голосе прозвучала угроза. Владимир видел, как с лицаДобрыни отхлынула кровь. Он перевел дыхание, коротко взглянул на паренька, чтобез страха зовет встать пред грозны очи великого князя, известного крутымнравом, дабы спорить, доказывать, убеждать, настаивать.

Владимир задержал дыхание. Костяшки на пальцах побелели, аногти впились в ладони так, что по лицу Добрыни видно – больно.

– Мы… идем. Пойдем… княжич!

Главная палата уже была заполнена народом. Молодые боярепришли пораньше, заранее старались встать ближе к возвышению – тамвеликокняжеское место – старые сразу расселись на приготовленных для нихшироких дубовых скамьях вдоль стен. Им всех видать, их тоже зрит каждый.

В полных доспехах, словно на брань, явились воеводы,тысяцкие. Позже всех пришли два волхва: в звериных шкурах, лохматые, у одноголицо закрыто волчьей маской. Это был волхв Тайного Братства, их зреть смертнымвозбранялось.

Князь явился стремительно, словно вбежал. Горячий, гремящий,словно выкованный из железа, в тонкой заморской кольчуге, с мечом на поясе. Отнего пахнуло зноем, будто на миг вырвался из жаркой брани в полуденных странах.Горящие грозным весельем глаза разом охватили всех в зале. Бояре ощутили себя неуютно,задвигались. Князь должон быть важен, аки павлин, величав, дороден. От негодолжны исходить милости, он должон быть аки отец… А этот хищный зверь чембыстрее уберется из Киева, тем лучше. С его сыновьями как-то сладят.

– Приветствую вас, люди Киева, – прогремел егосильный голос.

Все поклонились, ответили вразнобой. Святослав в два шагаподнялся к резному креслу, сел. Бояре толпились за спиной, старались статьближе. В широкие окна врывался солнечный свет, блистал и переливался на яркихбляхах, застежках, поясах, рукоятях ножей.

– Кони просятся под седла, – сказал Святославзвонким, как боевой рог, голосом, – мечи рвутся из ножен. Мы уходим впоход, дабы добыть Руси чести, а киевским князьям – славу. Моя последняя воля!Ярополку сидеть на столе киевском, блюсти покон отцов наших, собирать дань сземли киевской и всех подвластных нам, быть старшим. Олег едет князем вдревлянскую землю. Дань исправно высылать Ярополку, чтить богов, блюсти поконпращуров.

Он поднялся, словно его подбросила неведомая сила. Ногиподрагивали от желания выбежать из палаты и прямо с крыльца прыгнуть в седло.Могучий жеребец во дворе уже злобно роет копытом землю, храпит и люто скалитзубы на отрока.

Бояре задвигались, зароптали. Великий князь вовсе их ни вочто не ставит, ежели сейчас готов удалиться! Виданное ли дело, не успели сесть,как уже все кончилось. А где степенные беседы, где уважительные советы состаршими?

От новгородцев шагнул вперед Стойгнев. Так получилось, чтоон загородил дорогу великому князю, но не попятился, стоял и смело смотрел вгрозные очи неистового витязя.

– Великий князь, – он поклонился, – Новгородкладет тебе земной поклон. Шлет дань и дары сверх дани, а еще сверх того – двухзаморских коней, драгоценное оружие франкской работы и ларец из-за южного моря…

– Благодарствую, – сказал Святослав. Он посмотрелчерез голову новгородца на двери, где маячили двое его дружинников. –Теперь говори, что просите. Ведь недаром же скуповатый Новгород прислал что-тосверх урочной дани!

Владимир видел, как широкое лицо боярина покрылось крупнымикаплями пота. Он поклонился еще, сказал просительно:

– Прислал нас новгородский люд с жалобой на твоегопосадника… Грабит и разоряет нас, часть дани присваивает… Нет-нет, великийкнязь, мы всю ночь советовались, услыхав о твоем решении… мы хотим просить тебядать нам тоже своего сына на княжение. Город наш растет быстро, пора и намполучить бы себе князя.

Святослав поморщился:

– Если посадник проворовался, дам другого. Но князя уменя для вас нет. В Киеве – Ярополк, в Искоростене – Олег. Больше сыновей уменя нет.

Эти слова как ножом кольнули Владимира. А Стойгневпоклонился, сказал глухим голосом:

– Понятно. Богаты земли киевские, как и древлянские,это не наш бедный север… Но я должен сказать тебе, княже, что народ бурлит.Шныряют лазутчики то Оттона, то свеев, то польских князей. Всяк на свою сторонутянет.

Святослав страшно оскалился. Кровь отхлынула от его лица, онбыл страшен.

– Что хотят?

– Княже, я только посол. Ежели ты хочешь не правды, асладких слов, только скажи!.. Я тут же скажу, что у нас все хорошо и все поют.Тебе будет приятно. Сейчас приятно.

Глаза великого князя полыхали как угли. От него пошла волнатакой ярости, что всех вокруг него охватил озноб. Внезапно Добрыня шагнулвперед:

– Дозволь слово молвить, княже… У тебя есть еще сын. Нуи что, что челядин? Там ведь не Киев, а всего-навсего Новгород. А с ним могупоехать я, чтобы смирять их буйства. Рука у меня тяжелая, сам знаешь.

Святослав некоторое время поедал его глазами. Казалось, всяярость князя обрушится на верного дружинника. Внезапно Святослав с шумомвыдохнул воздух, горячий, как струя пламени Змея. Широкая грудь опустилась, онкоротко и зло рассмеялся:

– Тяжелая рука? Это недурно. Да и голова у тебя наплечах такая, что весь Новгород о нее топоры выщербит… Добро! Пусть будет так.Слушайте все!.. Назначаю городу Новгороду князем… Владимира. В нем есть и моякровь, он будет править от моего имени. А Добрыня при нем поедет посадником.

Стойгнев поклонился земным поклоном. Владимир видел, какмелко-мелко дрожали ноги посла. Гнев Святослава бывал страшен. На княжьем тронепосле кроткой славянки Ольги снова оказался страшный русич, буйным нравом непохожий вовсе на руса. Стойгнев снова и снова кланялся, скрывая пережитыйстрах.

– Благодарствуем, великий князь! – проговорил оннетвердым голосом. – Благодарствуем от всего народа новгородского! Будьуверен, отныне наши уши глухи к речам послов германских или свейских. Ты можешьотправляться в поход спокойно! Наши земли тебе верны.

Святослав пренебрежительно отмахнулся:

– По вам и князь!

У богатыря Славена была красавица сестра Ильмера. Он еелюбил нежно и бережно. Когда враги сумели вытеснить его с земель, он на новомместе выстроил город и нарек его Ильмером.