– Нет. Из-за того, что все кончилось.

– Что кончилось?

– Все расследование. Я не думала, что это будет такпросто.

– О чем ты говоришь?

– Мы же нашли убийцу. Этот тип, губернатор. Он увидел,что у него оторвана пуговица и специально пришел сюда, чтобы ее найти. А тутмы. Вот он и придумал про кольцо. Первое, что пришло ему в голову. Я бы тожетак сделала на его месте.

Не только ты, Карпик, но и я сделала бы то же самое на егоместе. Слишком много совпадений: отсутствие большого и указательного пальцев наруке – чем не деталь, о которой говорил старпом? Деталь, не подлежащаявосстановлению. И почему губернатор оказался вчера в машинном отделении?Капитан и второй помощник – понятное дело, по штату положено. Адвокат ипатентованный нейрохирург – то, что доктор прописал. Мы с Вадиком, приглашеннаядля запечатления трагедии съемочная группа, – яснее ясного. Но что делал в этойсугубо профессиональной компании губернатор? Он единственный оказался лишнимчеловеком. Если бы я могла спросить кого-нибудь об этом… Впрочем, почему бы мнене спросить, – Суздалева, например. Этой ночью он, видимо, собирал всех, кого былонеобходимо собрать. Не думаю, что это будет для меня большой проблемой. Гораздосложнее будет вывести Распопова на чистую воду. Если, конечно, он и естьнастоящий убийца… Его история с кольцом – может быть, чересчур нервносымпровизированная – незыблема. Действительно, что же тут такого, с пальцасоскользнуло обручальное кольцо, подаренное молодой и горячо любимой женой, –тут не только машинное отделение, но и весь корабль перевернешь. А если ондействительно искал кольцо? Пуговица, пусть даже и такая необычная, – слишкомхлипкая улика. Ее не хватит даже на то, чтобы что-то доказать себе, что ужговорить о большом жюри и суде присяжных. Распопов слишком влиятельный человеки слишком сильная фигура…

– Ева! Ты меня совсем не слушаешь!

– Слушаю. О чем ты говорила?

– Это он, точно.

– Это недоказуемо. Может быть, он и вправду искалкольцо.

– Знаешь, если бы я была на его месте…

– Ты сказала бы нам то же. И вела бы себя точно так же.Я уже слышала это, Карпик.

– Нет, я не то хотела сказать. Совсем другое… Если бы яженилась на молодой жене и очень бы ее любила… На месте этого гада… Я быникогда от нее не уехала. Или взяла ее с собой, правильно?

Я остановилась и с изумлением посмотрела на Карпика: этобыла блистательная мысль, а Лариса еще раз продемонстрировала свои дедуктивныемускулы. Как же мне самой не пришла в голову такая простая мысль. Распоповуминимум полтинник, и он говорит, что у него молодая жена, навернякакакая-нибудь “Мисс Крыжополь” с шикарной грудью и мозгами тутового шелкопряда.Никогда стареющий мужчина не оставит молодую жену без присмотра, тем более еслиони женаты всего лишь два месяца… Тут Карпик права… Но как она…

– Знаешь, я начинаю тебя бояться, – вполне искреннесказала я.

– Почему? – Губы Карпика задрожали.

– Потому что ты умница.

– А умниц нужно бояться?

– Опасаться, скажем так. Никогда не знаешь, когда их умобернется против тебя… Карпик обхватила меня руками:

– Никогда, никогда не обернется! Я тебе клянусь!

– Пожалуй, хватит клятв на сегодня. Пойдем. Я провожутебя до каюты. Нам еще нужно переодеться, чтобы вовремя явиться к обеду и невызвать ничьих-подозрений. Идет?

– Идет!

– Вот и отлично. Тогда обедаем и встречаемся нашлюпочной палубе сразу же после компота. Никому ни слова. Полная конспирация.

– О' кей!

– Знаешь, Карпик, ты молодец Больше всего я боялась,что ты вздумаешь показать ему пуговицу и спросить невинным голосом: “Не это ливы ищете, господин хороший?”

– Ну, я еще не совсем дура. Как ты думаешь, Ева?..

* * *

Почему он хочет улететь? Так скоропалительно, так поспешно,наплевав на деньги, уже заплаченные за охоту? Неужели его так взволноваласмерть старпома? У Сокольникова такой же крутой бычий лоб, как и у дочери, онне располагает к сантиментам, его трудно чем-либо смутить или сбить с толку.Сокольников, судя по всему, довольно крупный банкир, а это предполагаетмаксимальную загруженность, полное самоотречение и работу на износ. Такие людиредко могут позволить себе долгосрочные удовольствия (варианты милой баннойрасслабухи с девочками по вызову в расчет не берутся). Должно быть, ему былонепросто выкроить две недели для отдыха с дочерью, приехать с ней на другойконец страны, выйти в открытое море… И вот теперь – весь отдых насмарку, всябудущая охота псу под хвост, такой ничтожный повод, как случайная смертьслучайного человека, заставляет его ломать весь график, отказываться от ужезапланированного. Не очень убедительно это выглядит. Так же неубедительно, какпространные объяснения губернатора Распопова насчет якобы утерянногообручального кольца. Но, в любом случае, моя собственная охота закончена:губернатор нашел кольцо, банкир улетает вертолетом, убийство никогда не будетраскрыто…

– Ева, ты собираешься на обед или нет? –поинтересовался у меня Вадик, тщательно выбривая и без того гладкий безволосыйподбородок.

– Да, сейчас. Что-то ты стал подозрительно тщательноследить за собой, друг мой. Все еще не теряешь надежды произвести впечатлениена певичку?

– Надежда умирает последней, это еще великий гомеопатАвиценна говорил, а ему можно верить. Ты тоже, я смотрю, времени зря нетеряешь.

– В каком смысле?

– Решила окучить банкира при помощи его хромоножки?

– О чем ты?

– О твоих методах. Это же шито белыми нитками. Возишьсясо вздорной девчонкой, делаешь вид, что тебе безумно интересно с этойсоплячкой.

– Мне интересно с этой соплячкой.

– С ней или с деньгами ее папочки? Думаешь, еслидоченька тебя полюбит, то и папочка в конце концов привыкнет?

– Так далеко я не захожу.

– Да ладно тебе Я же не против, каждый выбираетнаилучший вариант.

– Если ты не прекратишь нести чепуху, то…

– То что? Попросишь, чтобы тебе сменили каюту?Подселили к святому семейству?

– Подселить не получится. Они улетают сегодня вечером.

– Вместе с трупом? – цинично спросил Вадик – На одномвертолете? У папаши железные нервы. Немудрено, что девчонка такая дрянь.Яблочко от яблоньки, как говорится.

– Замолчи, пожалуйста.

– Может быть, все они здесь и богатые. И умные, этого ятоже не могу исключить. Но я никогда не полетел бы со своими детьми, а у меня,заметь, мальчишки, с мертвым телом.

Ты прав, Вадик. Я бы тоже не полетела. Что-то настойчивогонит Сокольникова с “Эскалибура”. Но что? Этого я никогда не узнаю. Вряд ли мыбудем разговаривать об этом за обедом, за биточками по-флотски и гарниром иззеленого горошка…