– Ну, сидите, сидите, полируйте седалище, –сварливо протянула старуха. – А между прочим, ваше величество и вашесвященство, у меня с утра сидел оч-чень интересный человечек… Доктор из одноголатеранского заведения для скорбных головой. У него там содержится совершеннорехнувшийся шкипер, которого сняли в открытом море с дрейфовавшей без весел ипаруса шлюпки, где он пребывал в полном одиночестве. Знаете, что онрассказывал? Доктор этот заинтересовался, как он выражается, «любопытнымслучаем», сидел возле морячка два дня напролет, слушал, превращал на бумагебред в нечто связное… Вам интересно послушать, что случилось? Шел этот бриггде-то неподалеку от Катайр Крофинд, проходил мимо небольшого необитаемогоостровка – и вдруг из моря поднялась исполинская змеища. До островка,шкипер говорит, было не менее трех морских лиг, но змеища, словно касаласьмакушкой небес, такая была огромная. Они сначала не поняли, насколько, а потомпригляделись и сообразили, что высунулась она из моря позади островка. Оцениливеличину и мгновенно, все вместе, тронулись рассудком, потому что увиделилегендарного змея Ермундгада, который спит в глубинах которую тысячу лет ипробудится аккурат в годину всеобщих сокрушительных бедствий. Парусами никтоуже не управлял, суденышко опрокинулось, каждый выплывал, как удалось…

Монах поджал бледные губы:

– Еще одна неподтвержденная легенда…

У Сварога было на этот счет свое, особое мнение. Совсемнедавно, заглянув ненадолго в Хелльстад и пытаясь на скорую руку навестинекоторый порядок в отношениях меж тамошними удивительными и диковиннымиобитателями, он перекинулся парой слов с одним из глорхов – быть может, тойсамой змеюкой, что пыталась в свое время его слопать, когда он былвсего-навсего бесприютным странником. Змея, как все глорхи, особым умишком неблистала и свои простенькие мысли выражала примитивно – но она тоже, чтолюбопытно, упоминала про какого-то «ужасного гада», из-за которого глорхи внезапамятные времена и покинули-де моря, долго мыкались по суше, пока необосновались в Хелльстаде, где не имелось ни доблестных рыцарей-драконоборцев,ни орд крестьян с дубинами и факелами. Выходило, что Сварог некогда уцелелисключительно потому, что мельком назвал себя «гадом ползучим» – а этооказалось созвучно тому имени, перед коим глорхи испытывали панический,впечатавшийся в гены ужас: гад, Ермундгад…

Однако он промолчал. Не был уверен, что и туповатые змеи изХелльстада окажутся для отца Алкеса достойными внимания свидетелями. Хорошийчеловек отец Алкес, ревностный слуга Божий, работник исправный и ретивый, но инад ним, очень похоже, тяготеет та самая инерция мышления, что свойственнабольшинству как на земле, так и за облаками. Пять тысяч лет все как-то устраивалось– Господь попустит, обойдется и теперь. Он не видит Багряную Звезду, а потомуне может понять то странное колотье, которое она вызывает в глазах видящих –льдистое, неприятное, проникающее в мозг…

– Хорошо, – сказал он, ощущая страшнуюнеудовлетворенность. – Не будем говорить о том, что не подтверждено покатвердыми доказательствами. Займемся тем, в реальности чего никто из нас несомневается. Сначала…

Дверь скрипнула, в образовавшуюся щель просунуласьпредупредительная физиономия глэва Калеба, украшенная широкой ухмылкой. Отпереполнявших его чувств он даже легонько приплясывал с ноги на ногу.

– Минутку, – сказал Сварог. – Сейчас узнаю, вчем там дело…

Уже через несколько секунд он вихрем метнулся к столу,подхватил свою шляпу, свалив второпях локтем серебряную стопку, нахлобучилформенный бадагар и кинулся к двери, крикнув через плечо:

– В общем, все занимаются своим делом!

…Всадники неслись по латеранским улицам бешеным аллюром,сшибая лотки мелких торговцев, едва не размазывая по стенам шарахавшихсяпрохожих. Гремели копыта по мостовой, мелькали бледные лица на тротуарах, всеживое разбегалось, жалось к домам. Впереди мчащейся на полном галопе кавалькадыотчаянно и жутко ревели трубы передового отряда ликторов, освобождавших путькоролевскому кортежу. Как ни понукал Сварог коня, они опережали его нанесколько корпусов, как он сам опережал несущихся очертя голову телохранителей,ухитрявшихся даже сейчас замечать все вокруг и бдительно рявкать назамешкавшихся обывателей:

– С дороги! С дороги! Король спешит!

Сварог нагнулся к конскому уху и испустил волчий вой, какнаучили его ратагайские кавалеристы. Каурый захрапел и понес, разбрасывая пену,настигая ликторов.

Они свернули, пронеслись по немощеной аллее, обсаженнойвековыми платанами, миновали отскочивших часовых и оказались на широком зеленомполе, идеально подходившем для аэродрома. Не снижая темпа, Сварог погнал конядальше, к видневшемуся вдалеке бомбардировщику, где стояла кучка людей.

Натянул поводья, так что каурый взвился на дыбы, молотя повоздуху передними ногами. Спрыгнул на землю и подбежал к самолету. Увидел ихвсех – в потрепанной, грязной одежде, мимоходом отметил взглядом стоявшие тутже высокие, угловатые мешки. Схватил в объятия запыленную, осунувшуюся Мару истал целовать ее грязное лицо. Она куклой моталась в его руках, шумно,облегченно вздыхая. Сварог отстранил ее, держа за плечи вытянутыми руками,всмотрелся. Щеки запали, волосы слиплись от грязи, но темно-синие глаза блестятзнакомой строптивостью и насмешкой. Прижав ее к себе одной рукой, через ееплечо посмотрел на остальных, считая их про себя. Потряс головой:

– Все до единого. Надо же. Ну, вы даете…

– Старая кавалерийская закалка, государь, –бодрясь, силясь быть небрежным и торжествующим, сказал мэтр Анрах, тожегрязный, потрепанный, исхудавший. Как все прочие.

– Учено выражаясь, имеет место быть математическоетождество, – сказал Леверлин, ухмыляясь. – Количество уехавших равноколичеству приехавших.

– Нечего морщиться, – сказал Сварог. – Весьмаперспективный молодой человек, доставшийся в наследство от Конгера. Покойныйкороль кого попало не привечал, особенно в личной разведке… Граф Гаржак.

– Наслышан, – сказал Анрах, то и дело косясь накожаные вьючные мешки, сложенные в углу высоченным штабелем. –Своеобразный юноша…

– Ну, рассказывайте о приключениях, – сказалСварог.

– А не было никаких приключений, – с видимымсожалением пожала плечами Мара. – Замок мы заняли аккуратненько, там и всамом деле не оказалось ничего и никого, хотя бы отдаленно напоминавшеговоенную силу, да и хозяин отсутствовал. Согнали челядь в подвал, заперли,спокойно набили мешки… Мэтра, правда, пришлось одергивать, он порывался набратьстолько, что и полсотни человек бы не унесли. Отправились назад… И увидели сосклона, что у вас там в долине творится, как на вас камни с неба рушатся. Ну,затаились, сделали крюк, стали пробираться к границе окольными тропками. Всеприключения в том и состояли, что приходилось ловить на обед сусликов и ворон,чтобы ноги не протянуть. Коням хорошо, они травой обходились, да и овес был второках. Так ни разу ни с кем и не похлестались. Трижды подворачивался удобныйслучай – и противник имелся, и был он в таком количестве, что у нас были всекозыри. Но мэтр всякий раз принимался причитать, что книги для нас дорожевсего, и я каждый раз отступала, так и не прикончив ни одного мерзавца из-под«кляксы»…