Сварог бегло посмотрел невеликую стопку выцветших листовразного формата. Гаржак оказался прав, ничего интересного они собой непредставляли – исчерканные каракулями, определенно черновики стихов, какие-тописьма, короткие и незначительные, вроде расписки в получении кареты от мастераили купчей на деревеньку…

Отложив все это, он взял квадратный, толщиной всего вполпальца пакет, оглядел его гораздо внимательнее. Прочная тряпичная бумага,так называемая «воловья шкура», мало выцветшая и за сто с лишним лет. Не менееполудюжины печатей – сургучных и оттиснутых стойкими чернилами. Тщательновыведенная канцелярским почерком надпись: «Хранить до особого распоряжения».Неразборчивая подпись. Знакомая Сварогу эмблема: над человеческим глазомизображена корона, что означает высшую степень секретности: «только для взоракороля».

Он уже достаточно понаторел в канцелярских премудростях исмог без труда проникнуть в смысл всех этих печатей и штампов: в старые временакто-то, облеченный немаленькой властью, поместил этот пакет в такое место,откуда его могла затребовать исключительно коронованная особа. Дажеканцелярские воры не решились пустить такую единицу хранения в вульгарныйкоммерческий оборот. С течением времени – обычно на это положено полсотнилет – пакет, несомненно, переместился из «запирающегося железного ящика» в«особо секретный шкаф», то есть не потерял статуса, но все же съехал наступеньку ниже. Пожалуй, еще лет через двадцать уже смогли бы продать,списавши, есть какой-то циркуляр, попадался на глаза…

Тщательно помяв пальцами пакет, Сварог оторвал краешек,извлек лист плотной бумаги. Вчитался, нахмурившись, потом повторил прочитанноевслух для всеобщего сведения:

– Восьми сторонам света! Мы, Дайни Барг, королеваРонеро, сим объявляем всем, кого это касается, что Шеллон, граф Асверус,обер-шенк Нашего двора и капитан дворцовой стражи, волен распоряжаться впровинции Накеплон, как если бы Мы сами приказывали. Всем гражданским и военнымчинам, а равно дворянам, Сословиям, гильдиям, и градским обывателям иземлепашцам велено знать, что вышеозначенный граф наделен правом меча иверевки, огня и воды, что подтверждено большой золотой байзой за учетным номеромвосемнадцать.

Дано в Нашем Латеранском замке шестнадцатого Датушавосемьдесят первого года.

Печать и подпись.

– Буквально за три недели до его убийства, – тихосказал Леверлин.

– Я и не знал, что он был капитаном дворцовойстражи, – сказал Анрах. – Никто не знал…

Сварог задумчиво постукивал по колену свернутым в трубочкукоролевским указом. Это была грозная бумага. Особенно в сочетании с байзой, ине какой-нибудь, а большой золотой. На время неизвестного пока порученияАсверус получал над провинцией полнейшую, ничем не ограниченную власть.Теоретически рассуждая, он мог при желании перевешать и перетопить всенаселение, от знатнейшего герцога до последнего бродяги, а провинцию выжечьдотла. Страшненькая бумага. Гаржаку, отправляя его в архив, Сварог выдалгораздо менее весомую. Право меча и веревки, огня и воды, все без исключенияобязаны повиноваться… Насколько он помнил, короли подобными бумагами неразбрасывались, такие полномочия посланец обычно получал при обстоятельствахчрезвычайных – война, мятеж, крупный заговор, смута на полстраны, какая-нибудьчума, стихийный катаклизм… Но ничего подобного в те времена вроде бы неслучалось?

– Благодарю, граф, – сказал он, подумав. – Выпрекрасно справились. Пожалуй что, садитесь к столу и познакомьтесь с моими друзьями.Вам еще вместе работать и работать. А я пока ненадолго вас всех покину…

Он осторожно снял с колен Мару, поставил ее в сторонке,встал и, не оглядываясь, вышел.

Его небесное великолепие, господина имперского наместникаразместили пока что в одном из кабинетов Сварога. Вход охраняли два бравыхмолодца из личной дружины Сварога (орлы из Серебряной Бригады уже улетели,сделав свое дело). Строго говоря, такой вот произвол нарушал немало писаныхзаконов империи, но Сварог справедливо полагал, что императрица задним числомпридаст его хамскому самовольству вполне пристойное юридическое обоснование.Все-таки есть свои прелести и в откровенном, ничем не прикрытом абсолютизме –понятное дело, когда именно ты числишься среди фаворитов и доверенных лицсамодержицы…

Тут же стоял Интагар. Как выразились бы авторы старинныхроманов в пресловутом стиле балерио, его лицо несло отпечаток нешуточноговнутреннего борения. Прекрасно понимая, в чем тут дело, Сварог сказал сухмылкой:

– За мной, Интагар, и выше голову!

Дверь отперли, и они вошли – Сварог размашистой походкойпобедителя, Интагар значительно медленнее, не без робости.

Наместник, де факто собственно уже переставший быть таковым,вскочил, пылая благородным гневом. Упитанная и ухоженная, средних лет особь изразряда бездельников, в жестком от золотого шитья и драгоценных камнейповседневном вицмундире.

Сварог остановился перед ним, заложив руки за спину. Он исам прекрасно знал, что улыбка у него сейчас зловещая и гнусная, но ничего немог с собой поделать: впервые получил возможность на законных основаниях приперетьодного из раззолоченных заоблачных трутней…

Какое-то время наместник, брызгая слюной и надсаживаясь,орал во всю глотку, грозя всеми мыслимыми и немыслимыми карами не тольковозомнившему о себе Сварогу, но и доброй половине королевства – без особеннойфантазии и красноречия. Когда Сварогу это надоело, он преспокойно сделал ещешаг вперед и от души вмазал по сытой роже – раз, два, три… Подумав, длясимметрии добавил и четвертую затрещину. Подцепив щиколотку наместника носкомсапога, ударом локтя отправил его на пол.

Прочно утвердился на расставленных ногах, многозначительнопостукивая кулаком по левой ладони. Лежавший на полу сановник, глядя на негоснизу вверх с оцепенелым ужасом, неуверенно вякнул что-то насчет Канцелярииземных дел – но уже скорее по инерции…

Сварог веско произнес:

– Сапогами затопчу, сволочь, если еще хоть словоуслышу… – и гаркнул: – Встать! Встать, смирно, кому говорю!

Охая и хныкая, наместник выполнил приказание, встал передСварогом, как лист перед травой, испуганно косясь, заслоняясь руками. Сварогмрачно констатировал свою полную и окончательную победу. Этого откормленногобездельника жизнь до сих пор баловала исключительно приятными своими сторонами,и он, оказавшись в непростой ситуации, попросту не умел проявить твердость…

Словно опытный фокусник, Сварог выдернул из-за обшлагасвернутый в трубку листок с показаниями маркиза-дипломата и встряхнул,разворачивая. Поднес к глазам наместника:

– Умеете читать по писаному, сударь мой? Если мнепамять не изменяет, мы имеем здесь вопиющее и злонамеренное, умышленное к томуже нарушение параграфа пятого Небесной Хартии: всякий лар, злоумышляющий нажизнь другого лара, подлежит… Напомнить вам, чему вы подлежите? По-моему,пожизненному заключению в замке Клай…